По милости короля. Роман о Генрихе VIII [litres]

– Составьте мне компанию ненадолго, – ответил Гарри, взял леди Латимер за руку и отвел в банкетный дом. – Садитесь, прошу вас. Мне нравится приходить сюда, когда у меня есть время насладиться уединением, потому что я редко остаюсь один. Хотите вина? – (Она с опаской приняла у него бокал.) – Надеюсь, у вас все благополучно, миледи, – продолжил Гарри.

Она печально улыбнулась:

– Со мной все в порядке, сир, но моему супругу недолго осталось жить. Поэтому в последнее время я редко появляюсь при дворе.

– Мне очень жаль, – отозвался король. – Смерть забирает всех, кого мы любим. Если вы любите, то тем привлекаете к себе боль.

– Я бы предпочла познать боль, чем не знать любви, – сказала Екатерина.

Гарри глубоко вдохнул и смахнул со щеки предательскую слезу.

– Сегодня исполнился год, – произнес он, – и я не могу забыть ее.

– Время исцелит вас, сир.

– Простите меня. – Гарри вытер глаза. – Иногда мне кажется, я сойду с ума. Часть меня ненавидит ее за предательство, другая же отчаянно нуждается в ней. Простите, мадам, я не должен беспокоить вас своими горестями. – Он попытался улыбнуться.

– Вы вовсе не беспокоите меня, сир, – заверила его Екатерина, потянулась к нему и положила ладонь на его руку. – Вам станет легче. Дайте срок.

Он не убрал свою руку, а просто сидел и думал о том, как она добра и привлекательна.

– Вы хорошая женщина, леди Латимер, и к тому же очень милая. Будь я лет на десять моложе, то стал бы ухлестывать за вами. Увы, каким я кажусь вам теперь? – Он вдруг невольно улыбнулся.

– Я вижу глубоко опечаленного человека, которому нужно хорошенько взбодриться, – ответила Екатерина, убирая свою руку.

– И вы станете той, кто поможет мне в этом? – спросил Гарри и снова взял ее руку.

– Думаю, сир, у вас хватит сил справиться самостоятельно. Должно быть, иногда чувствуешь себя очень одиноким, когда нужно принимать сложные решения, которые непременно окажут влияние на тебя самого. Вашей милости следует найти утешение в том, что вы поступили так, как считали правильным.

Гарри вздохнул:

– Я не казнил бы Кэтрин, будь на то только моя воля. Меня убедили, что она должна умереть, сказали, что я не должен проявлять снисхождение, когда других постигла смерть за меньшее, что личные чувства не должны лишать меня твердости, и я не могу демонстрировать слабость, так как королю полагается всегда быть сильным. И я проявил силу. Но это не защитило меня от горьких сожалений.

Лицо Екатерины выражало сочувствие.

– Мне очень жаль, что вашей милости пришлось делать такой тяжелый выбор, когда не вы сами стали тому виной. Я видела вас с королевой, видела, как вы любили ее. Она поступила ужасно, предав эту любовь. Это невероятно.

– Мой шут говорит, она сама напросилась.

– Ваш шут?

Гарри улыбнулся:

– Да, Уилл Сомерс. Ему известны все тайны моего сердца. Со мной он не стесняется в выражениях. Не дает мне утратить связь с действительностью. – Король помолчал. – Мне не нравится быть вдовцом, леди Латимер. Иметь жену – это естественное состояние для мужчины. Господу было угодно, чтобы меня постигли многочисленные несчастья в браках, но винить в этом, разумеется, есть кого. Тем не менее я по-прежнему убежден, что когда-нибудь обрету истинное счастье в союзе с дамой, которая будет любить меня и никогда не предаст. Вроде моей дражайшей королевы Джейн. И на этот раз я выберу ее сам, не возьму ту, что подсунут мне фракции, которые рвут на части мой двор.

– Ваша милость, вы непременно встретите такого исключительного человека, – сказала леди Латимер. – Молюсь, чтобы вы нашли ее.

– Это будет нелегко. – Гарри мрачно усмехнулся. – Я не возьму в жены ни твердую католичку, ни ту, что слишком сильно склоняется к ереси. Вообще, я не против серьезной теологической дискуссии, хотя не многие женщины достаточно образованны, чтобы принять в ней участие, а некоторые слишком упрямы. – Он сделал паузу. – Разговоры о религии интересуют вас, леди Латимер?

– Споры в доброжелательном тоне меня очень радуют, – ответила Екатерина.

– И вам нравится обсуждать религиозные доктрины?

– Да, когда я хочу, чтобы мне объяснили какую-нибудь идею. Я большая сторонница реформ вашего величества. Меня восхищает ваш разрыв с папой. Он преследует всех истинных христиан более жестоко, чем фараон, истреблявший детей Израиля.

Эти слова произвели на Гарри большое впечатление.

– Честное слово, миледи, вы зрите в корень!

Гарри заметил, что она дрожит. Уже наступили сумерки, и вечер был прохладный.

– Ваша милость, с вашего позволения, я хотела бы вернуться к своему мужу.

– Конечно, – сказал Гарри, с трудом поднимаясь на ноги; Екатерина тоже поспешила встать. – Такая супружеская преданность делает вам честь. – Он поднес к губам ее руку и поцеловал. – Разговор с вами стал для меня целительным. Надеюсь, вскоре мне доведется вновь испытать это удовольствие.

– Мне это тоже будет очень приятно, сир. Я рада, что смогла вам помочь.