По милости короля. Роман о Генрихе VIII [litres]

– Мне очень горько слышать, как Слово Божье, это бесценное сокровище, обсуждается, перекладывается на рифмы и распевается в каждой таверне и на постоялом дворе, как искажается его истинный смысл. Не менее грустно мне оттого, что читающие Слово Божье следуют ему так слабо и без души. Я вижу, что никогда еще милосердие не было столь мало распространено среди вас, а добродетельная жизнь никогда не пользовалась меньшим почетом, да и самого Господа никогда не почитали меньше среди христиан и не служили Ему с меньшим рвением. Поэтому, как я сказал раньше, будьте милосердны друг к другу, как брат к брату! Любите Господа, страшитесь Его и служите Ему, к чему я, как ваш верховный глава и государь, настоятельно вас призываю. И тогда, нет в том сомнения, любовь и согласие между нами никогда не нарушатся.

Король замолчал и в изнеможении откинулся на спинку кресла. По залу парламента прокатился восторженный ропот, который вдруг превратился в бурные, долго не смолкавшие аплодисменты. Гарри встал и поклонился, ничего не видя перед собой из-за навернувшихся на глаза слез. К выходу ему пришлось продираться едва ли не с боем.

– Для нас, не часто имеющих возможность слышать ваше величество, – сказал ему один из молодых членов парламента, – это было огромной радостью и утешением, и я считаю этот день счастливейшим в моей жизни!

Гарри улыбнулся и хлопнул его по плечу.

1546 год

Король поправился, но в феврале у него опять началась лихорадка, и он три недели не покидал своих покоев. Постепенно набираясь сил, Гарри строил планы, как будет помогать университетам, потерявшим доходы из-за проведенных им реформ.

– В Оксфорде, – сказал он Кейт, которая сидела у его постели и вышивала, – я воссоздам основанный Уолси Кардинальский колледж и переименую его в колледж Церкви Христа. Там будут преподавать теологию, греческий и иврит, а местная церковь станет соборной для новой епархии Оксфорд. Первым настоятелем я назначу доктора Кокса, бывшего учителя Эдуарда, а сам буду исполнять роль ревизора, если Господь даст мне сил.

Кейт обрадовалась:

– Я давно надеялась, что вы создадите свой университет. Это станет достойным памятником вам и вашей великой учености.

– Я еще не умер, – отшутился Гарри, а Кейт испугалась, и, видя ее смятение, король усмехнулся. – Я понимаю, что вы имели в виду, Кейт. Мне хотелось бы, чтобы меня вспоминали как покровителя образования, поэтому я создам новый колледж в Кембридже. Он будет называться колледж Святой Троицы. Вы знали, что в тысяча пятьсот сороковом году я выделил средства на содержание в Кембридже пяти профессоров – греческого, иврита, гражданского права, теологии и медицины?

– Конечно, мне это известно. Вы прославились этим повсюду. Я слышала о вашем благодеянии, когда еще жила в Йоркшире!

К середине марта Гарри встал с постели и азартно резался в карты со своими придворными, много проигрывая. Вскоре он уже чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы прийти на заседание Совета, где его встретили протестами против больших земельных пожалований, которые он сделал своим новым колледжам. Особенно жарко возражали те, кто еще со времен роспуска монастырей рассчитывал заграбастать владения университетов.

– Господа, – укоризненно проговорил король, – уверяю вас, нет в Англии земель, которым найдено лучшее применение, чем те, что отданы нашим университетам, так как благодаря наличию этих учебных заведений управление нашим королевством окажется в умелых руках, когда мы все умрем и сгнием в могилах.

От этих слов по спине у него пробежал холодок. «Но еще не теперь, – взмолился про себя Гарри. – Дай мне еще пожить, Господи!»

Нога по-прежнему немного беспокоила его, но ему было лучше, хотя на лице запечатлелись следы перенесенных страданий.

Кейт писала новую книгу под названием «Плач грешника».

– Остерегитесь, пусть она не будет слишком радикальной, – предупредил ее Гарри. – Гардинер и его сторонники опять взялись искоренять ересь. Сейчас опасный момент для проповеди реформ.

– Я буду благоразумна, – пообещала Кейт.

Однажды весенним днем вскоре после этого разговора Гардинер торопливо вошел в кабинет Гарри:

– Ваша милость, вам следует знать, что я допросил доктора Эдварда Кроума.

– Это проповедник, послушать которого стекаются мои придворные?

– Он самый, сир. У меня есть основания полагать, что он входит в кружок тайных протестантов, которые собираются в Лондоне. Если мы надавим на него, он может выдать имена других участников.

– Тогда допросите его еще раз, – сказал Гарри. – Вырвите ересь с корнем!

Через два дня Гардинер вернулся:

– На допросе Кроум назвал своих сообщников. Некоторые из них – ваши придворные, сир, и среди них есть женщина, известная смутьянка по имени Анна Эскью. Она сама называет себя протестанткой и имеет связи при дворе, знакома даже с некоторыми дамами королевы.

Гарри заметил огонек в глазах Гардинера и понял, куда клонит епископ, – это очередная попытка очернить Кейт. Что ж, он этого не потерпит!

– Могу я взять ее под арест и допросить? – Гардинер нетерпеливо ждал ответа.

Гарри вздохнул:

– Ладно.