По серебряному следу. Дворец из стекла

Как она может хотеть вернуться туда?!

Росио…

Она обняла и поцеловала его, когда он согласился обменять у хозяина кафе «Колон» ее золотой амулет на зеркало. Рикардо не рассказал ей, что днем раньше получил заказ на проект дома от одного богатого мадридского торговца сахаром. Он не сказал ей, что ни в коем случае не собирается жить в мире, где нет ни поездов, ни автомобилей, а человек вроде него может добиться чего-то, лишь став фаворитом какого-нибудь правителя. Не говоря уже о великанах и людоедах!

Он жаждал только Росио, девушку из стекла, как называл ее про себя! И ничего больше – и он не хотел дольше жить в страхе однажды потерять ее.

Вот он и пошел, как обещал, в кафе «Колон». Только амулет оставил у себя в кармане, а вместо этого заплатил двум мужчинам, заливающим глаза самым дешевым вином, чтобы те учинили драку. И когда они разбили зеркало, все выглядело неудачным стечением обстоятельств.

В треснувшем зеркале Рикардо увидел свое отражение. Зрелище было не из приятных.

Как же любовь может сделать человека таким уродом?!

И таким глупцом…

Он не сомневался: уж он-то убедит Росио, что ни в чем не виноват и что просто принес ей плохую новость. Но она слишком хорошо его знала. Даже в старости Рикардо все еще помнил взгляд, с которым Росио Барас выслушала его историю. Любовь в ее глазах разлетелась вдребезги, как стекло, которое, ругаясь, сметал в кучу хозяин кафе «Колон».

Он бросился за ней, когда она молча развернулась и стала спускаться по узкой лестнице, где у подножия высунула голову из двери любопытная хозяйка.

Росио не оборачивалась, сколько бы он ни звал ее, пока не дошла до парка, где они раньше гуляли вместе.

Уже стемнело, но она шла дальше. Все дальше и дальше, пока не скрылись за деревьями освещенные газовыми фонарями улицы. Она шла все быстрее и быстрее, словно так могла бы покинуть его мир.

Наконец она обернулась и раскинула руки.

Жаворонок, в которого она превратилась, был почти такого же цвета, как ее каштановые волосы. До самой смерти звучал у Рикардо в ушах шелест его крыльев.

В Мадриде, в парке Ретиро, стоит дворец из стекла.

Его построил знаменитый архитектор Рикардо Веласкес Боско.

Говорят, он часами стоял там и наблюдал за птицами, случайно залетающими в пространство между стенами из стекла и железа.

Но жаворонок, для которого он построил этот дворец, так никогда и не вернулся. Хотя стеклодувы утверждали, что в горячую стеклянную массу, до того как она застывала, Рикардо Веласкес Боско добавлял свои слезы.

Глаза помнят

Критики любили писать, что вдыхать жизнь в каменные тела он научился у Микеланджело.

Роден с ними не спорил. Они много чего писали и ничего не понимали. А когда было иначе?! Он презирал отточенные формулировки их суждений, вырубленных в граните их невежества. Как и они презирали Родена за то, что он всего лишь сын служащего полиции и портнихи.

А научился он этому вот как. Их увидели его глаза. Людей из камня. В одном лесу в Бельгии, недалеко от Шарлеруа, в области под названием Черная земля, где копоть оседала даже на деревьях.

Может, то же самое произошло когда-то и с Микеланджело.

Лошадь, которую Роден позаимствовал у друга, сошла с дороги, учуяв воду ручья. Как же он проклинал себя за то, что взял эту упрямую клячу, а не сел в дилижанс! Но в те дни он, Огюст, сын портнихи, с лицом и руками фабричного рабочего, был настолько беден, что едва ли мог позволить себе поездку в дилижансе, не говоря уже о билете на поезд.

У мужчины кожа была бледной, как мрамор, из которого позже Роден вырубит бесчисленное множество тел. В коже у женщины проглядывал аметист, словно кто-то нанес на нее татуировку бриллиантами. Их каменные губы слились в поцелуе, и сжимали они друг друга в объятиях так, будто ничего вокруг них больше не существовало.

Лица. Руки. Губы из камня. Дышащие. Любящие. С тех пор камень для Родена не переставал дышать никогда.

* * *

Они заметили его, когда лошадь, подняв морду из ручья, фыркнула.

Взгляд их светло-золотых глаз обнаружил его за деревьями.

Женщина схватила саблю, лежавшую в траве среди брошенной одежды – военной формы. Серой, как гранит. Ткань казалась очень грубой на фоне отполированной гладкости ее кожи.

Роден успел вскочить в седло до того, как женщина его настигла.

Каменные люди что-то прокричали друг другу. Голоса их звучали так, как если бы заговорил камень в его мастерской.

Ввалившись в ближайшую харчевню, он наверняка был похож на сбежавшего из лечебницы сумасшедшего. Он заказал бутылку абсента, сел у окна и не отрываясь смотрел на дорогу, выведшую его из леса. Он так и сидел там, когда вечером трактир заполнился рабочими фабрик, трубы которых виднелись на горизонте. Роден спросил их про людей из камня, но они лишь посмеялись над ним, поинтересовавшись, не встретилась ли ему спятившая старуха из ближайшей деревни. Дескать, она бросает в колодцы свежий хлеб, чтобы задобрить каменных людей.

Не смеялся только один – еще молодой, но работа в шахтах скоро это исправит.