По щучьему велению

Изображение царицы на подносе померкло и стало исчезать, но никого это не огорчило. Лицо царя, потрясённого неожиданным появлением покойной супруги, моментально прояснилось и засияло довольной улыбкой.

– Вот шельмец, а! – в восторге воскликнул Феофан. – Я знал, что Емелька справится! Права ты, дочка! – похвалил он и распорядился: – Сразу под венец!

Ротман ошалело смотрел на Анфису, не выпуская из рук тарелку с овсянкой, словно не мог с ней расстаться. Царская дочка мрачнела и краснела, постепенно наливаясь гневом, но возразить отцу, повторившему её собственные слова, ничего не могла. Наконец она резко вскочила и бросилась к выходу, так сильно оттолкнув руку Ротмана, что каша выплеснулась из тарелки прямо на лицо посла.

Царь не замечал кипящих страстей.

– Свадьбе быть! – ликовал Феофан. – Хо-хо-хо! Эй! Что это за завтрак?! – возмутился он, взглянув на ненавистную овсянку, и тут же распорядился: – Принесите мне холодцу! И... – не придумав ничего лучше, повторил: – И холодцу!

Глава 16 НА ПУТИ ИЗ КОЩЕЕВА ЦАРСТВА

А в царстве Кощеевом было как обычно – мрачно, сумрачно и угрюмо. Костёр на берегу догорал, почти не давая даже призрачного света и тепла. Возле него сидели Василиса с Кощеем и молча наблюдали за Емелей, который возился у лодки, сматывая верёвку и собираясь в обратный путь.

– Спасибо, папа, – наконец тихо проговорила девушка.

Кощей не отреагировал на благодарность, вместо этого кивнув в сторону Емели.

– Ты ему сказала, что он тебя забудет? – буднично поинтересовался он.

– Нет ещё, – вздохнула Василиса.

Не склонный к сантиментам, владыка царства мёртвых не стал давать дочери никаких советов.

– Прощай! – коротко бросил он и послал ей неловкий воздушный поцелуй.

Хоть он, разгневавшись, и наложил на неё заклятие – превратил в щуку и обрёк на участь либо попасться в сети и угодить в уху, либо стать супругой подводного царя, – Кощей продолжал любить её и заботиться о ней. На свой лад, конечно, но по-другому владыка царства мёртвых просто не умел...

Девушка поняла его без слов.

– И я тебя, пап, – улыбнулась Василиса.

Злость и обида на отца давно прошли, хотя он так и не расколдовал её. Если бы не обратилась она в щуку, то не оказалась бы в той проруби и не встретилась с Емелей, не пережила бы вместе с ним столько захватывающих приключений... Чем бы всё ни закончилось, это того стоило!

Пора было отправляться в обратный путь. Василиса забралась в лодку, Емеля оттолкнул судёнышко от берега и запрыгнул сам. Девушка смотрела на удаляющиеся мрачные скалы родного дома и на отца, провожающего их взглядом. Он снова стоял на утёсе, и его было хорошо видно даже в темноте. Когда-то им доведётся свидеться в следующий раз...

Постепенно угрюмые камни скрылись из виду, в белёсой дымке растворилась и исчезла фигура отца. Василиса уселась на носу лодки и нахмурилась, не зная, как сообщить Емеле не самую приятную новость.

А тот, не замечая её терзаний, ритмично грёб и улыбался своим мыслям – судя по его лицу, думал он о чём-то очень приятном. Вероятно, представлял свою роскошную свадьбу с царской дочкой и последующую безбедную жизнь во дворце с множеством ребятишек под покровительством царя-батюшки. А может, он думал о том, что и сам когда-нибудь царём станет. Чем чёрт не шутит – Агриппине же удалось из простых крестьянок в царицы попасть!

Василиса наконец решилась начать разговор, но попробовала зайти издалека.

– Я так рада за тебя, Емеля, – сказала она, но её голос при этом звучал совсем не радостно. – Теперь никто тебе не сможет помешать, и ты станешь мужем Анфисы Феофановны.

Емеля не уловил в её голосе сарказма. Не выпуская из рук вёсел, он горделиво приосанился и подмигнул.

Василиса не стала дальше льстить ему. Пришла пора сообщить самое главное, но сделать это почему-то оказалось очень сложно. Она сама не понимала почему, что ей мешает наконец произнести главное.

– Кстати, прости, что сразу не сказала, всё как-то слова подбирала... – замялась девушка и, всё-таки решившись, выпалила одним духом: – В общем, кто захочет живым из царства мёртвых уйти, тот заплатит за это своей памятью. Всех, кого ты здесь видел, ты забудешь...

Емеля смотрел на неё непонимающе, и ей пришлось объяснить.

– И меня ты забудешь, Емеля, – печально сказала она и уточнила: – Всё, от первой нашей встречи до этого дня.

Парень перестал грести и бросил вёсла.

– То есть как – до этого дня? – не поверил он. – Ты что ж такое говоришь?!

Василиса грустно покачала головой.

– Да это ведь к лучшему, Емеля, – попыталась утешить его она. – Кто кому надобен, тот тому и памятен...

И правда, к чему Емеле о ней помнить? Все желания исполнены, больше их ничего не связывает. У него есть невеста, и теперь ничего не помешает свадьбе. А уж как сложится их семейная жизнь, её не касается...

Василиса глянула за борт лодки. Низко над тёмной водой поплыл туман, как будто поднимая со дна души воспоминания.

– То есть, хочешь сказать, и как по полям гуляли, тоже забуду? – с сомнением стал выяснять Емеля.

– И как с котом познакомились... – кивнула Василиса.

– И как за границу ходили?