По следам большевиков: 12 000 миль с союзниками по Сибири

После десятиминутной поездки я слез со своей неуверенной подножки и прошел через весь вокзал к киоску дрожки, не спросив за проезд. Так поступало большинство других, и, поскольку это была странная страна и странный мир, я решил, что лучше не быть иконоборцем, а следовать за толпой. Во время последующих поездок туда и обратно между этими двумя станциями я обнаружил, что в каждом вагоне есть кондукторша, но она обычно блокирована в какой-то части вагона и не может собрать пятнадцать копеек, которые "взимает" железная дорога.

Проезжая в центр Омска на старых санях (живописные, лихие тройки исчезли), мимо огромного каменного здания железнодорожной конторы, где размещалось омское "правительство", мимо железнодорожных вагонов, где жили французская и японская миссии, и по широким улицам, я заметил повсюду толпы солдат и гражданских лиц. Говорят, что в Омске находится 100 000 сибирских войск и 400 000 беженцев. Конечно, создается впечатление, что эти цифры не преувеличены, так как ни один город с обычным населением менее 90 000 человек не мог бы быть настолько переполненным, как Омск, не показывая этого. В гостиницах, пансионатах и частных домах не было свободных мест. Правительство уже было вынуждено в силу обстоятельств заставить жителей открыть свои дома для беженцев, и все равно на каждого не хватало места для жилья. Безработные днем и бездельники ночью, эти жители и чужаки Омска представляют собой типичную российскую картину. Контрреволюция рабочих не облагородила труд. Она возвысила досуг.

В полдень я отправился в кафе "Делюкс", где собирались политические стратеги и офикаторы, где деловые люди приходили торговаться друг с другом, а женщины ночного мира устраивали свой обед, но там не было места для незнакомца, и я ушел, чтобы вернуться после обеда, когда я смогу спокойно поесть с молодым русским курсантом, моим переводчиком и гидом.

Ближе к вечеру, после посещения магазинов, где продавались только подержанные вещи - вечерние платья, реликвии прошлой светской жизни, серебряные сервизы дворян, трости и драгоценные шпаги; после попытки войти в оперный театр, где труппа московских артистов представляла одну из драм Толстого; после посещения кооперативных магазинов и поиска русских денег в обмен на американские доллары, но обнаружив, что банки не желают покупать американские деньги, я отправился на фермерских санях в путь.

 

Омск был первым сибирским городом, фактически единственным городом в мире, в котором я побывал во время войны, а мои путешествия привели меня в восемнадцать стран Азии, Европы и Америки, где наша валюта не имела никакой ценности. Когда я протянул одному из банкиров двадцатидолларовую купюру, он осмотрел ее и вернул обратно с последним замечанием, что: "На эти деньги здесь нет спроса". Какой это был контраст с ситуацией во Владивостоке и Харбине, могут себе представить только те, кто имел дело с денежными акулами этих городов.

Валюта Сибири представляет собой набор разновидностей бумажных денег и почтовых марок. В обращении нет монет, ни золотых, ни серебряных, ни медных. Бумажные купюры царского правительства продаются с большой наценкой и почти недоступны; далее по стоимости идут рубли Керенского, или временного правительства; затем бумажные деньги Омского и Сибирского правительств и, наконец, большевиков; но никто не знает со дня на день, какова будет стоимость всех этих денег. Омское правительство, правда, имело 600 000 000 рублей платины и золота в качестве резерва под банкноты своего казначейства. Этот слиток чехословаки захватили у Красной армии в Казани прошлым летом, но никто не знает, находится ли этот металл еще в Омске, или его присвоил кто-то из многочисленных чиновников, находившихся у власти с тех пор. В октябре, когда американские, английские, французские и японские покупатели были на Урале в поисках платины для своих правительств, чтобы использовать ее в производстве некоторых военных боеприпасов, Омское правительство сообщило им, что "не может найти" более сорока фунтов. Что стало с остальными тремя или четырьмя сотнями фунтов, похоже, никто не знает.

Финансы европейской части России находятся в таком же хаотическом состоянии. Из Приморского Джизн Владивостока я вырезал следующую депешу:

 

В официальном бюллетене ЦК большевиков приводится подписанный финансовым комиссаром Гуковским отчет казначейства за период с января по июнь 1918 года. Общая сумма поступлений от доходов всех видов составила 2 862 727 000 рублей. За это же время общие расходы составили 17 602 727 000 рублей. Дефицит составляет 14 740 000 000 рублей.