По следам большевиков: 12 000 миль с союзниками по Сибири

"Нападение, которого мы не могли ожидать, охранялось очень хорошо. Для Красной армии атаковать город со стороны станции Рязанско-Уральск было возможно только ценой больших потерь. Поэтому он мог атаковать только со стороны Ртищево или с северо-восточной стороны, со стороны станции Пенза I. После занятия нашими войсками станции Пенза I. этот большевистский батальон вынужден был отступить, и он оставил этот северный участок. Он пошел назад, дальше. С южной стороны была атака на нас, тоже очень сложная. В этом направлении действовала Первая батарея, Первый полк, Советский на станции Кривозеровка, который получил приказ атаковать город с юга.

"Но в течение всего дня большевики не атаковали, и Пенза принадлежала нашим солдатам. Через ночь, 31 мая, мы получили телеграмму, что наш Третий полк взял Челябинск, взял более 18 000 винтовок, 80 пулеметов и 20 орудий. У нас две победы!

"Итак, наши солдаты, которых должны были "расстрелять как собак", разгромили Красную армию в Пензе, вместе, также, с пленными немцами и мадьярами".

Не все чехо-словаки вспоминали в таких подробностях историю своей "Илиады" в России. Некоторые из них находились в этой стране более четырех лет. Тоскуя по дому, они чаще говорили об оставленных семьях, чем о боевых действиях. Другие, служившие в отделе снабжения армии, которым США и союзники обещали помощь, с горечью осуждали отказ союзников прислать помощь и обращались ко мне как к американскому корреспонденту, прикомандированному к их армии, с просьбой "передать Соединенным Штатам, чтобы они прислали что-нибудь кроме денег".

"У нас есть миллионы долларов и сотни миллионов рублей. У нас есть деньги, деньги, деньги, но нет поставок. Что толку от всех этих денег, если в России нет рынка, где мы могли бы купить еду, одежду, боеприпасы или оружие. Мы не можем воевать с помощью денег. Нам нужна помощь", - жаловались они.

И они действительно нуждались в помощи, но возможность того, что помощь когда-либо дойдет до них, была уже уничтожена. Им тоже суждено было стать изгнанниками в России, судьба которой, как и судьба России, вскоре должна была оказаться в руках государственных деятелей Парижа и Лиги Наций. Но они не знали этого, и для того, чтобы в Соединенных Штатах появилось еще одно неистовое воззвание, они были готовы помочь мне в моем путешествии на восток во Владивосток, чтобы я мог телеграфировать описание их затруднительного положения в газеты, которые я представлял.

Хотя я проехал более 7000 миль по Сибири и Маньчжурии, прежде чем добраться до Екатеринбурга, я ни разу не купил железнодорожный билет! Путешествие в России - это бродяжничество. Немногие путешественники покупают билеты. Регулярных сборов нет, и часто без билета можно проехать так же далеко, как и с билетом, но это не были мои причины путешествовать бесплатно. В поездке, в которую я отправился с генерал-майором Грейвсом, я был гостем американского командующего, а он, как союзный офицер, мог путешествовать куда угодно в любой кампании или миссии, получив разрешение межсоюзнической железнодорожной миссии во Владивостоке или просто уведомив японский штаб, поскольку он и все другие союзные генералы официально подчинялись японскому главнокомандующему. Американский Красный Крест имел другой статус. Это была признанная организация помощи, целью которой была помощь русскому народу, и это общество не платило за проезд по железной дороге, хотя, как утверждалось, должностные лица русской железной дороги вели тщательный учет каждой пройденной мили, американских и союзных офицеров, чтобы после войны можно было выставить счет! Как бы то ни было, во время моего путешествия длиной в 7000 миль у меня не было ни возможности, ни разрешения оплатить проезд по железной дороге.

Я был не одинок в наслаждении этими бесплатными поездками. Я не помню, чтобы я встречал в России иностранца, который когда-либо покупал железнодорожный билет, так же как я не помню, чтобы я видел кого-либо, путешествующего по России с правильно оформленным паспортом или удостоверением личности. Никакой проверки путешественников не было, кроме как в Харбине и Владивостоке. Я часто встречал русских, которые пересекли большевистский фронт в Сибири без допросов. Я не сомневаюсь, что другие ехали из Сибири в Москву и Петроград. В Омске, по пути на восток, я встретил русскую жену чешского солдата, который несколько раз ездил в Европейскую Россию и обратно в качестве "сестры большевистского Красного Креста".