По следам Ван Гога. Записки 1949 года

The Langlois Bridge — подъёмный мостик на Английском канале, написанный Van Gogh’ом в марте 1888 года и считающийся некоторыми исследователями его творчества «одним из величайших творений» художника, сохранился в целости, лишь давно уже отсутствуют деревянные части сооружения. Во время Van Gogh’а мостик должен был подыматься для пропуска мачтовых судов, которые теперь исчезли.

Мостик был тогда за городом, теперь рядом высится пятиэтажный дом, а около был воздвигнут модерный мост, заслонявший любимца Van Gogh’а; отступавшие гитлеровцы взорвали его, но в спешке мостик Langlois был оставлен ими не тронутым, и эта крошка ныне несёт на себе все тяготы трафика сегодняшнего дня; проходящие по нему грузовики, легковые машины любовно и предупредительно ползут тихо. Как и во время Van Gogh’а, по нему на фоне арльского неба и шеренги осенних тополей чинно бредут арлезианки под зонтиками или же катится на высоких колёсах своих двуколка, на которой восседает синеблузый фермер, влекомый послушной лошадью.

Хлопотливых прачек около мостика нет — водопроводы в домах.

Но среди камыша всё ещё заметны остатки шести сгнивших свай, на коих помещались прачечные мостки.

1 ноября 1949 года

Купили у торговки на площади Mistral^{93} репы, томатов, яблок, фиг, хлеба и в кондитерской пирожных — гостинцев для Mrs Garagnon, у которой будем в 1 час дня завтракать. Burliuk работал над картиной «Мостик Langlois». Это небольшой холст 16×20 инчей^{94}, но картина вышла очень удачной — в ней лёгкость, много света и передан характер пейзажа.

Валлабрeг (провинция Гар). Остановка почтовых дилижансов, следующих в Тараскон и Бокер. Ок. 1909. Почтовая карточка

В. Ван Гог. Цыганская телега.

Август 1888

У куч строительного гравия цыганская телега с брезентовым верхом, у переднего колеса привязан лошак — мул, перед которым лежит охапка свежей травы, под телегой три небольшие собаки. Когда мы пришли на мотив, в повозке сидела женщина с полуторагодовалым ребёнком, которого она раздела догола, пользуясь «теплом» солнца, чтобы починить его вязаное платье.

Рыжеволосые отец и сын-подросток прошли мимо нас с ивняком, и мул ещё издали, заслышав приближение хозяина, подобострастно «заикал»-заржал.

Вскоре вся семья занялась оплетением большой бутыли для воды.

Уходя с успешной работы, мы вернулись мыслью к известному наброску Van Gogh’а The Gypsies[61], написанному в августе 1888 года; казалось, что телега в картине мастера ожила, и вся былая жизнь сошла с холста и заговорила, благодаря Marussia.

За 100 франков, на которые цыгане могут купить: рыбу-копчёнку — за 22 франка, картошки — за 20 фр., хлеба на 20 фр. и лошадиного мяса, — они изъявляют готовность позировать в любое время в ближайшие дни; думалось, что Van Gogh писал свою картину на этом месте.

В течение 25 дней нашего пребывания в Arles мы уходим мыслью в прошлое, приходя на те места, где когда-то работал Van Gogh, желаем восстановить прошлое, на основании двух известных величин найти третью.

Перед нами картина Van Gogh’а, перед нами хотя и изменившийся, но былой мотив, когда-то заинтересовавший, остановивший внимание Van Gogh’а; как близка недосягаемая возможность хотя бы на один момент дохнуть воздухом былого! Мы своим умом повисаем между прошлым и будущим, и настоящее является мостом между этими двумя мирами.

В. Ван Гог. Железнодорожный мост на Авеню Монмажур в Арле.

Октябрь 1888

Арль. Авеню Монмажур.

Слева — «Жёлтый дом», справа — здание Жандармерии. 1910-е. Почтовая карточка

Историк и фантазёр.

Фантазёр счастливее, если он может дождаться, он проверит себя.

За чаем со стариками Serret выяснилось, где находился Hôtel de la Gare — одноэтажный дом стоял на углу площади Lamartine и проезда на вокзал; теперь на этом месте — временный барак Café Terminus.

Также Frederik Serret рассказал, что Van Gogh снимал только две верхние комнаты в доме № 2 Place Lamartine.

Самое необычное — не только увидеть мотив, который использовал Van Gogh, но войти по ступеням мельницы ветряной [на улице Мирей] внутрь здания, где 10 лет уже живёт рабочий по очистке улиц Mr Bouquet с женой и тремя детьми.

На террасе, которая служит сенцами, имеется каменная ванна, в которой стирают бельё, опрокинуто ведро вверх дном; на остатках еды, брошенных для двух серых кошек, сейчас свернувшихся в слабых лучах солнца в клубок, — тучи мух; по проволоке вьётся виноград, он созрел, и листья его увяли; на верёвке бельё детское; внутри бывшей мельницы чувствуешь себя, как на дне маленькой бутылки, олеографии рыб в лепных рамах, круглый стол, комод и одно окошечко в стене, [выходящее] на юг, бесконечный лаконизм мебели и имущества — как здесь, так и в соседней пристройке, где кровать четы Bouquet и люлька младенца.

Каменная лестница на верхний этаж, балки крыши былой лестницы, всё помещение занято деревянной коричневого цвета кроватью.

«Мой сын, — говорит Mr Bouquet, указывая на стол со стопкой учебников, обёрнутых синей бумагой, — занят изучением английского языка, ему 14 лет».