По следу зверя

Готовясь к любой операции, Чепраков заранее продумывал и возможные пути отступления. Такой план имелся у него и сейчас, но покидать позиции офицер не собирался. На помощь вот-вот должны были подойти отряды Кручени и Бакулева. «Успеть бы занять всю территорию, а уж продержаться мы сумеем», — был уверен он.

Охранявшие станцию гитлеровцы, извещенные по рации о приближающейся помощи, усилили огонь. Снова застрочили пулеметы. Ожили и оба дота. Выпущенные по ним мины не смогли пробить толстые бетонные стены.

Теперь к захвату станции и попытке задержать эшелон добавилась еще одна задача — не позволить вражеской колонне въехать в город. Людей катастрофически не хватало, но уйти, не выполнив поставленную перед ними задачу, Федор Чепраков не мог. Для наступающих частей Красной армии железнодорожный узел был крайне важен.

Помощь пришла в лице невысокого молодого человека и сопровождавших его нескольких бойцов, буквально ввалившихся в раскрытую настежь дверь мастерской.

— Комвзвода Кондрашов! — зычно, стараясь перекрыть доносимые с улицы звуки стрельбы, представился он. — Прибыли в ваше распоряжение!

Это был один из помощников Тимофея Кручени, чей отряд был изрядно потрепан в уличных боях.

— Снаряды к минометам есть? — радуясь появлению новых сил, поинтересовался капитан Чепраков, пожимая пришедшим руки.

— Есть немного, — обронил комвзвода.

Вместе с людьми Леонтия Кондрашова решили немедленно выступать навстречу движущейся немецкой колонне. Вовку снова было поручено захватить тепловоз. Нашлось дело и комиссару.

— Афанасий Петрович, массированным огнем отвлеки засевших в здании гитлеровцев! — повернулся Чепраков к своему заместителю. — Усильте его по пулеметным расчетам. Как только захватите несколько платформ с техникой, разверните стволы в сторону шоссе. Используем потенциал врага себе на пользу.

Неожиданно для всех присутствующих комиссар возмутился:

— Это чистое самоубийство! С одними автоматами и винтовками идти на пулеметы? Ты меня, Федор Иваныч, извини, но это все равно, что стрелять по воробьям. Надо немедленно отходить! Нужно спасать людей!

Несколько озадаченный заявлением зама, Чепраков набрал в грудь воздуха:

— Товарищ Строжевский, выполняйте приказ! — Он старался быть спокойным. — Нам поставлена задача, и мы ее решим!

— Нет, это совершенно невозможно! Только зря людей положим! — парировал политрук. — Кто будет отвечать? — вызывающе встал он во фронт.

— Я! Я буду отвечать! — повысил голос командир. — Вероятно, вы не в курсе, что военным положено отвечать за свои действия?

Намек на его гражданское прошлое возмутил Строжевского. Лицо комиссара исказила гримаса недовольства:

— Товарищ капитан, я не меньше вашего в ответе за жизни советских граждан! Еще и перед партией, замечу вам!

— Выполняйте приказ! — жестко повторил Федор, придав голосу металла. Вступать в долгую полемику со своим замом он не собирался.

Вслед за командиром за продолжение наступления выступил и старший лейтенант Вовк. Комвзвода Кондрашов поддержал его.

Отвернувшись к окну, Федор Иванович погрузился в размышления: как проще и без потерь захватить платформы с танками и самоходками. Сумей он ввести в бой тяжелую технику, и операция будет легко выполнима. Он все еще находился в расстроенных чувствах из-за ссоры с комиссаром и, забыв об осторожности, выглянул в окно.

Увлеченные спором, присутствующие не сразу заметили, как, сраженный шальной пулей в голову чуть выше левого глаза, Чепраков покачнулся и стал оседать по подоконнику на усыпанный битым стеклом бетонный пол.

Первым к командиру подскочил Виктор Вовк. Находившегося в беспамятстве капитана быстро уложили на снятую с петель дверную створку, наспех перевязали рану. Четверо вызванных автоматчиков спешно понесли импровизированные носилки в сторону жилых домов, где в заборе из колючей проволоки заранее были проделаны проходы.

В разгар боя отряд не мог оставаться без руководителя. Старший лейтенант Вовк, крайне удрученный случившимся с командиром, выжидательно взглянул на Строжевского. В сложившейся ситуации комиссар оказывался старшим по занимаемой должности. Однако он не был искушен в ратном деле, и офицер рассчитывал, что замполит передаст ему полномочия командира.

Афанасий Петрович молчал. Его терзали противоречивые чувства. С одной стороны, тяжелое, по всей очевидности, смертельное ранение Чепракова вызвало у него искреннее сожаление. За непродолжительное время знакомства он многому научился у этого опытного и бесстрашного офицера. С другой — случившееся открывало ему путь к руководству отрядом. Разве не к этому он втайне стремился?

Придав голосу командирские нотки, Строжевский поинтересовался у Леонтия Кондрашова:

— Что там с подпольщиками? Удалось кого-нибудь освободить?

— Всех, кого обнаружили в подвалах полицейского управления, — пробасил вместо комвзвода стоявший рядом с ним усатый мужчина лет сорока пяти, чья левая щека от глаза до подбородка была отмечена глубоким шрамом. — Слава богу, успели!

— Бог тут ни при чем! — скривился политрук, отводя глаза от страшного рубца. — Их освобождали мы с вами!