По страницам "Войны и мира"

Графиня Безухова вырастает в наших глазах в символ зла и безнравственности. Теперь оказа-

лось, что ее красота безобразна.

Война, которая выявляет и подчеркивает все хорошее и дурное, что было в человеке раньше, —

война отчетливо проявила то уродливое, бездуховное начало, которое было сущностью Элен всегда.

Она умерла, графиня Элен Безухова. Дочь князя Василия, сестра Ипполита и Анатоля, жена

Пьера. Умерла в те самые дни, когда решалась судьба России, и многие умирали за свою страну, о

которой не думала Элен. Во смерть не очистила ее в наших глазах, потому что умерла она так же, как

жила: не думая ни о ком, кроме себя, запутавшись в бесконечном своем эгоизме, и смерть ее так же

окружена ложью, как жизнь.

91

Через несколько месяцев освобожденный из плена Пьер обрадуется, узнав, «что жены и фран-

цузов нет больше». Н е л ь з я радоваться тому, что человека нет, он умер — и Пьер, с его обострен-

ным чувством совести, отлично знает это. Знает — и все-таки радуется, и мы не можем осудить его,

потому что Элен жила бесчеловечно и умерла бесчеловечно.

А если это так, то что есть красота

И почему ее обожествляют люди?

Сосуд она, в котором, пустота,

Или огонь, мерцающий в сосуде? —

так спрашивал уже в наше время замечательный поэт Николай Заболоикий.

Что есть красота, если Элен умерла в ее не жалко, и брата ее Анатоля не жалко. Что есть кра-

сота, если расплывшийся, обрюзгший старик с одним глазом — главнокомандующий Кутузов —

представляется нам прекрасным в своем величественном и одиноком мужестве? И смешной круглоли-

цый мальчик Петя Ростов, и его некрасивый, неуклюжий тезка Пьер Безухов прекрасны в наших

глазах — почему?

Потому что, по мнению Толстого, человека делает прекрасным не природа, а он сам, его душев-

ные усилия, та внутренняя духовная работа, которой не знали ни князь Василий, ни Анна Павловна,

ни Элен.

Ни разу на протяжении всего романа Элен не проявила нормальных человеческих чувств: не ис-

пугалась, не обрадовалась за кого-то, никого не пожалела, не горевала, не мучилась...

Толстой подчеркивает ее «мраморные плечи», ее постоянную одинаковую улыбку — она прохо-

дит через всю книгу не как живая женщина, а как красивая статуя, потому что духовно она мертва.

И ведь, в конце-то концов, Элен — со всей своей красотой —несчастлива! Это главная мысль

Толстого: счастье не дается от природы, его нужно заслужить той духовной работой, которую он це-

нит в людях, — поэтому счастье заслужила Наташа, а не Соня, поэтому никогда не узнала его велико-

лепная красавица Элен и скоро оно придет к некрасивой княжне Марье.

2. ЛЮБОВЬ

Когда товарищи Ростова «шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых бо-

гатых невест в России, Ростов сердился».

Он был честный человек и любил Соню. Но именно честные люди страдают и мучаются угры-

зениями совести, когда к ним приходит любовь более зрелая, чем та, какую они знали раньше.

Честные люди вообще живут сложнее, чем бесчестные.

Анатоль Курагин, привезенный свататься к княжне Марье, не испытал к ней ни тени любви;

она показалась ему удивительно безобразной. Но он, не раздумывая, женился бы на ней, если бы

она не отказала. Женился бы на имени и деньгах ее отца, не утруждая себя сомнениями.

На Николая Ростова, как мы знаем, имела виды Жюли — невеста столь же богатая, как и

княжна Марья. Но даже мысль жениться на ее деньгах, не мелькнула у него: он не Борис Друбец-

кой и не Анатоль.

Получается, что быть плохим человеком легче, чем хорошим. Может быть, это и верно. Но, мы

видели это на примере Элен, плохому человеку просто не д а н ы многие радости, доступные хороше-

му. Никогда в жизни Анатоль не испытал того чувства, которое охватило Николая Ростова в

церкви при виде молящейся княжны Марьи, — это чувство нужно было заслужить духовной рабо-

той.

Но ведь Николай не слишком-то любил задумываться! Мы и раньше знали, что он человек

простой, рассуждать не любит, «затем в гусары и пошел». Даже когда на его глазах совершилась чудо-

вищная несправедливость: царь отказался оправдать Денисова — Ростов предпочел остаться нерассу-

ждающим солдатом: подчиниться царскому слову и пить, чтобы не задумываться. И теперь, на войне,

он твердо знал, «что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие...» Более того, ему даже

враждебными, неприятными кажутся всякие «умствования», склонность мыслить. «В мужчинах Ро-

стов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея),

он презрительно называл это философией, мечтательностью...»

Но это же «выражение высшей, духовной жизни» он ценил в своей сестре; потому так пора-

зило его Наташино пение в вечер рокового проигрыша; потому так любовался он Наташей, когда она

плясала у дядюшки, и так любил вечерние поэтические разговоры с ней. Его чувство к Соне вспых-

нуло в тот единственный вечер, когда она стала похожа на Наташу, — на святках, в морозную сказоч-

ную ночь.

92

Сам того не зная, Николай ждал женщины, живущей духовной жизнью. Княжна Марья, воз-