По ту сторону жизни

— Он вызывал у меня раздражения больше, чем ты, — пожал плечами дон Диего. — Да и выглядел глупее, чем ты. Ну а теперь, после длительного и, надеюсь, плодотворного отдыха, я думаю, пришла пора действовать и стряхнуть жирок, накопившийся в твоём «благородном» теле.

— Вот как? — Владимир Александрович с недоумением уставился на дона Диего. — А не поздно ли браться за дело, когда подходящее для его реализации время ушло?

— Это с какой стороны посмотреть, господин Быстрицкий, — улыбнулся дон Диего. — Вариант, который предлагал мне ты, был выгоден только для твоей организации. А мной вы собирались только воспользоваться и прикрыться, поставив «на кон» мою честь, мой бизнес и мою репутацию!

Владимир Александрович насторожился.

— Мне не понятно, о чём вы, — сказал он, уводя глаза в сторону. — Я…

— Советую не врать мне и не изворачиваться! — вдруг посуровел дон Диего. — За то время, которое ты провёл у меня в гостях, я тоже не сидел сложа руки. Пока я вступал в права наследства, то между делом успел за незначительную мзду узнать всё о твоей паршивой организации и её мерзопакостных планах!

— Интересно, как вам это удалось? — улыбнулся скептически Владимир Александрович, похолодев. — Организация, которую я представляю, состоит из порядочных, преданных Родине и делу людей! И наши цели…

— Ой, как громко сказано! — всплеснул руками и тут же зааплодировал дон Диего. — Такие люди, о которых ты упомянул только что, может быть, ещё и остались, но они предпочитают состоять в других «патриотических организациях», не запятнанных никакими связями с немцами. А члены твоей так называемой организации, даже не за тридцать сребреников, а за ломаный грош, рассказали моим людям всё о целях, которые ставили перед собой, затягивая в сети моего покойного брата.

— Нет, вы шутите, это несерьёзно! — засомневался Владимир Александрович. — Вы собираетесь взять меня на понт? Кажется, так выражаются по такому случаю уголовники?

— Да, именно так выражаются российские уголовники, — подтвердил словами и кивком головы дон Диего. — Но я предпочитаю говорить только правду. Как ты настроен? Послушать меня не желаешь?

— Не желаю, но послушаю, — вздохнул Владимир Александрович. — Я «гость» и просто обязан «заглядывать в рот» хозяину!

Дон Диего с усмешкой покачал головой и начал:

— Всё вами было задумано с дальним прицелом. Обобрать до нитки моего брата, а заодно чмокнуть гитлеровцев в попу. В баржи вы вместо нефти какого суррогата загрузили? А цель одна — под видом загрузки хлеба завести баржи с гремучей жидкостью в порт Ленинграда и взорвать. Услуга немцам была бы великая и неоценимая… Порт бы уничтожили не весь, частично, но загрязнили бы надолго! Какой блестящий подарок перед вторжением, а?

Владимир Александрович поёжился под пристальным взглядом дона Диего, проглотил ком густой слюны и промолчал.

— И итог был бы замечательным, — продолжил тот. — Имя моего брата или мое, разницы нет, было бы вывалено в грязи, у нас забрали бы состояние, и немецкие фашисты остались бы более чем довольны! Или я не прав, господин Быстрицкий?

Владимир Александрович опустил голову.

— Прав, наверное, — сказал он.

— Так вот, — продолжил дон Диего, — они считают тебя погибшим, а на диверсии в ленинградском порту поставили крест. Теперь все их помыслы и надежды направлены на триумфальное шествие фашистской военщины по Европе, и… Особенно их радует победоносное наступление германских войск на СССР!

— И чего вы от меня хотите? — поинтересовался угрюмо Владимир Александрович. — Вышвырнуть вон, отказав в дальнейшем «гостеприимстве», или поквитаться за брата так, как поступили с Корнеем Бадаловым?

— Нет, я уже избавился от чувства мести, — улыбнулся дон Диего. — А в отношении тебя… Я хочу предложить тебе одно занятное дельце.

— Дельце? И какое же? — оживился Владимир Александрович.

— Довольно занятное и щекотливое, — оперевшись локтями о поверхность стола, подался вперёд дон Диего. — Мы отправим весь ваш груз к месту назначения, вникаешь?

— Чего? — округлил глаза Владимир Александрович. — Да ведь война в Европе, или вы не слышали?

— А ты, получается, слышал, — усмехнулся дон Диего.

— Конечно, радио день и ночь передаёт фронтовые и нефронтовые сообщения!

— И ты какие-то выводы сделал на этот счёт?

— Какие тут могут быть выводы, — пожал плечами Владимир Александрович. — Европа стонет в оккупации… Немцы, как по Бродвею американскому, по России маршируют.

— Ты хочешь мне сказать, что душой радеешь за Россию? — неподдельно удивился дон Диего.

— В нашей организации патриотов не все такие, как те отщепенцы, которые продали вам информацию, — горько усмехнулся Владимир Александрович. — Я искренне верю в то, что мы сплочённо боремся с большевизмом, а не с русским народом. А подлецы существуют везде и в том числе…

— Хорошо, вернёмся с небес на землю, — откинулся на спинку стула дон Диего. — Раз у тебя не остыла любовь к родине и ты желаешь помочь русским людям, попавшим в беду, тогда ничего не остаётся, как с готовностью откликнуться на моё предложение.

— Что я должен делать? Каков круг моих обязанностей?