По щупальцам медузы растекся легкий румянец.
Она решила переформулировать.
Кира раздраженно зашипела, достаточно громко, чтобы заметил Фалькони.
– Разговариваешь с этим чудом-юдом? – осведомился он, кивнув в сторону Итари.
– Да, но мы пока недалеко продвинулись.
– Уверен, оно того же мнения насчет тебя.
Кира хмыкнула. Фалькони прав. Она пыталась коммуницировать с особью инопланетного биологического вида. Иногда почти невозможно по-настоящему понять человека из другого города, не говоря уже о другой планете. Так почему с инопланетным существом должно быть легче? Тем не менее она чувствовала: попытаться стоит. Коль скоро им придется постоянно иметь дело с медузами, она хотела получить хотя бы некоторое представление о том, что для них существенно (и не только на основе воспоминаний Кроткого Клинка).
У медуз странным образом отсутствовало воображение, и Киру это удивляло. Как им удалось создать межзвездную цивилизацию, когда, судя по всему, они не умели мечтать, подобно людям? Технологии, которые они позаимствовали у Канувших, не могли настолько им помочь. Или могли?.. Она пыталась не быть шовинистской, воздержаться от суждений, возвеличивающих людей. В конце концов, медуза, с которой раньше был сращен Кроткий Клинок – флотоводец Нмарл, – в свое время проявила изрядную инициативу и предприимчивость. Возможно, Кира не улавливала какие-то особенности языка или культуры вранауи.
Медуза потерла щупальца одно о другое.