По ту сторону звезд. Книга 2

«Рогатка» вынырнула из сверхсветового пространства возле бурого карлика – темного пурпурного шара без лун и планет. Карлик кружил в пустоте за гелиосферой Кордовы 1420, одинокий странник в безмолвной вечности, совершающий оборот за оборотом вокруг ядра галактики.

Над экватором бурого карлика зависло скопление белых точек: корабли Узла Умов, расположившиеся так, чтобы несостоявшаяся звезда прикрыла их от сверхсветовых телескопов, нацеленных из окрестностей Кордовы 1420.

Как только на «Рогатке» отключился марковский двигатель, Фалькони начал будить весь экипаж, за исключением Грегоровича: кораблю оставалось четыре часа до встречи с Узлом Умов, этого времени хватит, чтобы выйти из криосна и потребить достаточно пищи и жидкости для нормального функционирования организма.

– Поговорим, когда вы доберетесь сюда, – ответила Щеттер на приветствие. – Будет проще, если ты, Кира, сможешь общаться с медузами напрямую.

Завершив сеанс связи, Кира отправилась на камбуз поздороваться с членами экипажа. Все они двигались медленно и выглядели не очень здоровыми.

– Еще разок не сдохли, – пробурчала Воробей, вытирая лицо полотенцем. – Вау.

Нильсен выглядела еще хуже, чем Фалькони, хотя у нее как раз симптомы криоболезни не проявлялись. Но ее бил тик, и губы сжались в тонкую полоску, словно от боли. Видимо, у помощника капитана обострился хронический недуг.

– Принести вам что-нибудь? – сочувственно спросила Кира.

– Нет, спасибо.

Вскоре к ним присоединились и энтрописты. Вошли, спотыкаясь, одетые в запасные радужные мантии, обвивая друг друга руками, вид истощенный, но, по крайней мере, спокойный, разумный – уже лучше. За время криосна шок от разрушения ментального улья, видимо, притупился. Энтрописты держались очень близко, все время друг до друга дотрагивались, словно физический контакт отчасти заменял утраченную связь умов.

Кира подогревала и раздавала еду, как могла, помогала спутникам оправиться от последствий спячки. Вишал сел рядом с Нильсен, обнял ее рукой за плечи и тихо о чем-то заговорил. Его слова, кажется, подбодрили первого помощника: она кивала, и поза ее сделалась менее напряженной.

Когда все устроились с едой и питьем, Фалькони поднялся и объявил:

– Я должен кое о чем вам рассказать. – И он кратко описал ситуацию с Грегоровичем.

– Какой ужас! – Нильсен передернуло.

– Ты собираешься вывести его из крио? – спросила Воробей.

Фалькони покачал головой:

– Нет – по крайней мере, до тех пор, пока не выясним отношения с Узлом Умов. Мало ли, вдруг мы тут же развернемся и погоним обратно в Лигу. Если же я прикажу Хва-Йунг разморозить Грегоровича, то вы, док, будьте наготове: его нужно сразу же осмотреть.

– Конечно, – ответил Вишал. – Сделаю для него все, что смогу.

– Рад слышать, док.

2

Четыре часа спустя – все на борту уже вполне проснулись, хотя еще и чувствовали слабость – «Рогатка» состыковалась с флагманом медуз, большим мерцающим шаром с дюжиной амбразур, опоясывающих полумесяц кормы.

Весь экипаж вместе с Кирой поспешил к шлюзу. Только энтрописты остались на камбузе, прихлебывая теплый напиток и глядя на голографический дисплей.

– Мы будем наблюдать…

– …отсюда, – сказали они.

Хотя особых надежд на предстоящие переговоры Кира не возлагала, но рада была поскорее с ними покончить, чтобы – так или иначе – понять, какое будущее их ждет. На тот момент у нее не было на этот счет даже самого смутного представления. Если они решат вернуться в Лигу, следует ли ей прятаться? Или сдаться ОВК? Найти способ сражаться против медуз и жутей, избежав при этом заточения в очередной камере? Может быть, пробраться на Вейланд, найти родных, защитить их… Ей не нравилось отсутствие определенности. Совсем не нравилось.

И она видела, что подобное же беспокойство томит и Фалькони. С тех пор как они прибыли к бурому карлику, капитан сделался непривычно молчаливым, а когда Кира спросила его, в чем дело, мотнул головой и сказал:

– Думаю о том о сем. Станет легче, когда мы с этим покончим.

Не поспоришь.

«Рогатка» вздрогнула: стыковка осуществилась. Открылся наружный шлюз, и с той стороны мембрана втянулась, обнажив перламутровый внутренний люк. Люк повернулся, и за ним открылся трехметровый проход внутрь медузьего корабля.

По ту сторону ждали Щеттер и существо со щупальцами, в котором Кира по близковонию сразу опознала Лфета.

– Разрешите подняться на борт, капитан? – спросила Щеттер.

– Разрешаю, – ответил Фалькони.

Щеттер и Лфет заплыли внутрь и расположились в форкамере шлюза.

[[Лфет: Приветствую, Идеалис.]]

– Рад видеть вас целой и невредимой, майор, – произнес Фалькони. – У Жукхи началось такое пекло, что я не был уверен, выберетесь ли вы.

Как и другие члены экипажа, капитан был вооружен и не убирал руку далеко от своего бластера.

– Едва выбрались, – подтвердила Щеттер.

– А что сталось, – вступила в разговор Нильсен, – с этой – как ты ее называешь, Кира? С Ищейкой?

При упоминании древнего ужаса по спине Киры пробежал холодок. Она сама удивилась такой реакции.

Щеттер поморщилась с отвращением:

– Успела удрать прочь от Жукхи, мы не смогли ее уничтожить.