По тундре, по железной дороге: и вновь звучат блатные песни!

Однако чаще всего альтернативой «парнишечке» выступает именно «мальчишечка» — как у Юрия Германа в «Жмакине»: «Меня, мальчишечку, давно уж ждёт». В фольклорных записях на том же портале «Поэтическая речь русских» находим исполнение Петра Чусовитина, который освободился из мест лишения свободы в 1988 году:

Быть может, старая тюрьма центральная
Меня, мальчишечку, по-новой ждёт…

«Мальчишечку», а не «парнишечку» упоминает также на этом сайте «инженер Владик Репкин» из Сан-Диего (зафиксировано в 1995 году).

То есть варианты с «мальчишечкой» встречаются как минимум не реже, нежели с «парнишечкой» — а, скорее, даже чаще. И в этом нет ничего удивительного, если обратиться к истории российского уголовного мира. Каторжники и уголовники дореволюционной России «мальчишками», «мальчонками», «мальчиками» называли всякого удалого преступника, сорвиголову, в том числе и взрослого, и даже старого. Это отразилось в «низовых» песнях. Вот что, например, пишет Александр Куприн в очерке «Вор» («Киевские типы, 1895–1897):

«У воров есть и свои собственные песни, навеянные тюремными музами. Песни эти говорят большею частью о суде и о горькой участи “мальчишки, отправляющегося на каторгу…”

Другая песня, с очень трогательным мотивом, похожим на похоронный марш, чрезвычайно популярна. Она начинается так:

Прощай, моя Одесса,
Прощай, мой карантин,
Нас завтра отвозят
На остров Сахалин.

И припев, печальный, почти рыдающий припев:

Погиб я, мальчишка,
погиб навсегда.
А годы проходят,
проходят лета».

Ту же песню вспоминает Куприн и в романе «Яма» (1909–1915). Позднее песня «Погиб я, мальчишка» распространилась по всей России благодаря исполнению известного оперного баса и даже записи её на пластинку в 1912 году. Можно привести в пример и знаменитый «Чубчик кучерявый», который приобрёл особую известность в 1930-е годы благодаря исполнению певцов-эмигрантов Петра Лещенко и Юрия Морфесси:

Пройдёт весна, настанет лето,
В садах деревья пышно расцветут —
А мне, бедному мальчонке,
Цепями руки-ноги закуют…

Если говорить конкретно о «мальчишечке», обратимся к старой уголовной песне «Летит паровоз по широким просторам» (авторство которой некоторые абсолютно неправомерно пытаются приписать Николаю Ивановскому):

А если заметит тюремная стража —
Тогда я, мальчишечка, пропал:
Тревога и выстрел — и вниз головою
Сорвался с барказа[24]

и упал.

Кстати, под влиянием еврейской ветви уголовного арго «мальчишка» в значении «достойный уголовник, каторжанин» был вытеснен еврейским «пацан» (мальчик, подросток). Оно особенно закрепилось в первые годы советской власти, когда в России действовали организованные банды беспризорников под руководством бывших белых офицеров. Подчеркнём, что слово «пацан» в арго означает то же, что до революции значило слово «мальчишка»: любого «честного арестанта», уголовника независимо от возраста — «достойным пацаном» могут назвать мужчину и в 50, и в 70 лет.

Таким образом, использование в «Таганке»/«Централке» определений «парнишечка», «мальчишечка» по отношению к лирическому герою только подтверждает блатные корни песни, её явный уголовный характер.

«Опять по пятницам пойдут свидания…»

В тюремном танго есть ещё одна деталь, которая указывает на то, что песня была написана явно раньше конца 30-х годов прошлого века, поэтому все построения Яна Полонского абсолютно нереальны. Мы имеем в виду строку «опять по пятницам пойдут свидания». Это указание позволяет нам сузить круг поисков. Достаточно лишь проследить правила предоставления свиданий в тюрьмах (и более широко — в местах лишения свободы) России.

Более всего эта строка соответствует порядку предоставления свиданий в царской России. Заключённому предоставлялось одно свидание в неделю (в отдельных случаях — два) продолжительностью 15–30 минут. Это, в частности, подтверждают воспоминания одного из лидеров партии эсеров Владимира Зензинова, который находился в Таганской тюрьме в 1905 году: «Как и другие заключённые, у которых были родные в Москве, я имел свидания… эти свидания происходили в специальной комнате тюремной конторы».