По велению Чингисхана

– Лишь бы так и было!.. Надеюсь, с помощью Тэнгри вернетесь вы домой с успехом, – Чюйэ глянула на мужа посветлевшими глазами. – Ты постарайся вернуться побыстрей. И как только приедешь, так сразу проси разрешения ехать к нам.

– Конечно же, сразу к вам. Но не всё зависит от меня, и ты это должна понимать. Переговоры могут и затянуться, так что наберись терпения.

* * *

Странно, непривычно превращать в свои ежедневные заботы то, о чем простой человек даже ни разу не задумается на протяжении всей своей жизни.

И сразу же меняется вся прежняя жизнь, превратившаяся было в привычку. Расширяется, вырастает во много раз содержание даже таких коренных и вроде бы привычных всем понятий, как «я», «мы», «они»… И теперь он не простой войсковой тойон-сюняй, прибившийся откуда-то со стороны, сейчас он – государственный представитель, посол всего Ила. Если до сих пор он причислял себя лишь к «нашим джаджыратам», то отныне будет говорить от имени всех народов, которых объединил Ил: «мы, монголы», а за его спиной будут все «наши» обширные владения…

Никогда не думал, что должность и связанная с нею ответственность могут так сильно преображать человека, так разительно менять его помыслы, его восприятие мира, отношение ко всему и вся в нем. Уши и глаза раскрываются стократно, мысль становится зоркой и дальновидной, словно ты из низины поднялся на вершину…

Как ни был подавлен первое время свалившимися на него новыми обязанностями, но себе на удивление он стал быстро осваиваться в них, улавливать смысл и направление разговоров на совещаниях и во всей той большой подготовительной работе, которая вовсю уже велась в Ставке. В этом ему основным напутствием и поддержкой послужили памятные слова, сказанные однажды Аргасом:

– Сыны мои, я научил вас лишь тому, как командовать арбанами и сюнами, как без потерь преодолевать горы, переходить через реки, пересекать песчаные пустыни. Те из вас, кто глубоко освоил мою простую науку, принял ее душой и сердцем, сумеют потом применить ее на деле, еще более расширив ее и углубив, когда нужда заставит. Человек войны должен преодолевать все жизненные невзгоды и сложности не столько грубой силой, как многие думают, а прежде всего своей смекалкой и умением. Воин на то и воин, что вынужден биться со всем напряжением своих умственных и телесных сил, бороться с врагом, порой в десяток раз превосходящим его силой. Не забывайте, что это особенно касается нас, монголов, что наша беда – в нашей малочисленности; и потому возместить эту нехватку мы можем лишь превосходством своей военной мысли, своей тактикой, умением находить выгоду при любых обстоятельствах, все оборачивать в свою пользу. И запомните еще одно: если когда-то вам покажется, что на этот раз сил все равно не хватит, что враг намного сильнее вас и поражение неизбежно, – вспомните о своем Иле, о своем народе, ждущем от вас победы. И тогда к силам вашим прибавится и его невидимая сила, и откроются в вас скрытые ранее возможности воинского духа, боевой неукротимости и отваги, и откроются вам пути к победе, казавшиеся тупиком!..

Такие слова говорятся редко, но запоминаются на всю жизнь, и в самые сложные моменты становятся для человека мостиком, соединяющим возможное и невозможное, надежной опорой в зыбком человеческом мире, спасительной вехой в непроглядной темени смутных времен.

* * *

Когда подготовка к долгому путешествию подходила к концу, поднялись холодные северные ветра, начались нескончаемые многодневные дожди.

– Вот в такую прохладу и отправиться бы в путь, тогда успели бы уйти далеко, – заговорили старые купцы, на собственной шкуре испытавшие все тяготы знойной караванной дороги.

– Скоро, наверное, тронемся.

– Но пока мы тронемся в путь, – сомневались одни, – опять начнется этот несносный зной. Думаешь, на этих дождях лето кончится и наступит осень?

– Нет, конечно… И, кажется, нас слишком много. Когда двинемся в путь, то растянемся на целый кес.

– Ничего, чем больше народа, тем веселей дорога. Да и куда увереннее себя чувствуешь, когда столько охраны. Причем, отборные воины, никто даже не помыслит напасть на таких… Один их вид чего стоит!

– А к тому же, – подтверждали другие, – когда прибываешь таким огромным караваном, такой толпой, то сразу привлекаешь внимание людей, покупателей, что для нашей торговли весьма выгодно.

Игидэй с Соргон-Сура разбили всех купцов сперва по десяткам, чтобы не было никакой путаницы и неразберихи в пути и было удобнее для управления ими, но потом уменьшили группы до семи человек. Уж очень придирчивый и своенравный это народ: одни хотят ехать впереди, вторые замыкать караван, а третьи – двигаться в середине, да еще постоянно препираются друг с другом… Несколько дней ушло на эти разборки.

Хорошо, что не пришлось, как раньше, сушить провизию, брать с собой запасы на все время пути. Шелковый путь уже становился на ноги, вдоль него успело поселиться множество людей, готовых предложить все виды услуг и на этом заработать. Это и понятно: где идет большая торговля, туда стекаются не только деньги и товары, но и народ.