По велению Чингисхана

Дабану хотелось вмешаться хотя бы в организационную сторону подготовки к походу, поскольку это дело было ему хорошо знакомо, но с некоторым трудом все-таки удержался от этого, следуя первому после назначения совету Джэлмэ: «Не вмешивайся в разные мелочи, пусть распоряжаются этим твои заместители. Твои мысли не должны отвлекаться от основной цели».

И теперь, угадав его внутреннее состояние и желая поднять настроение, Джэлмэ сказал:

– Понимаю, что тебе сейчас тяжело. Но не ты один, а все мы в свое время прошли через это. Только у нас не было ни одного советника, знающего все подробности военного и мирного быта; а главное, тогда не было Джасака, благодаря которому можно многое решить в жизни, и потому мы часто заблуждались, путались.

– Оказывается, так тяжело становиться главой в деле, которое не знаешь…

– А ты не торопись, слушай все внимательно, впитывай, думай над услышанным – и тогда начнешь постепенно разбираться во всех тонкостях. Ты хороший воин. А самым сложным из всех ремесел на земле является война. Так что человек войны, если возьмется, может все суметь и все понять. Главное же то, что ты верно воспринял учение Аргаса. А с его наукой можно не только воевать, но и коня объездить, и зверя обложить, и государством управлять!

– Разве что на его и на твою науку, на помощь надеяться…

* * *

В один из дней его вызвали к хану. Хотел взять с собой заместителей, чтобы помогли, подсказали, если начнет спрашивать о подготовке посольства к дороге, но ему не разрешили, объяснив, что к хану с помощниками не ходят.

И хоть заранее стыдно было, что не сможет ответить на какой-нибудь важный и, главное, совершенно нежданный вопрос хана – а он, знали все, был мастером на такие вопросы, – но ничего не оставалось, как идти.

После проглянувшего, наконец, яркого солнца в сурте показалось темновато. Когда молодой турхат за руку подвел его к белеющей в сумраке белой шкуре, он с готовностью опустился на одно колено:

– Сто тридцать девятый тойон-мэгэнэй, семьдесят шестой илчи Дабан прибыл по твоему приказу…

– Хорошо, – как-то просто и обыденно сказал хан. – Подойди-ка сюда, садись вот на эту подстилку.

И только тогда он заметил сидящих там Джэлмэ и Джучи, а с ними третьего, неизвестного ему человека с повязкой на глазу, очень прямо держащего спину.

– Ну, Дабан, рассказывай, как идет подготовка к поездке?

– Можно сказать, что она уже закончилась. Заместители сегодня сообщили мне, что остались только дела, назначенные на день отъезда..

– Ладно, коли так. Значит, медлить не будем.

В это время турхат привел еще двух человек.

– Ага, вот и они, – сказал хан и, повернувшись к Джэлмэ, спросил: – Что, начнем? Все приглашенные на месте?

– Все пришли. Начинаем, – сказал Джэлмэ и, подвинувшись к Дабану, шепнул на ухо: – Вон тот полный человек из явившихся последними – купец Махмуд. Я тебе говорил, что три года назад он во главе наших илчи провел вполне удачные первые переговоры с Мухамметом. На этот раз, может, тоже поедет с вами. А второй – илчи Хабырай-Беге, который возглавит караван. Оба сарацины, между прочим.

– Через несколько дней мы отправляем к султану Мухаммету своих илчи, – начал деловито хан, переводя испытующие глаза с лица на лицо собравшихся. – Главой всего посольства мы выбрали и назначаем вот этого молодого, отменно отличившегося военачальника, имя его вы все уже знаете… Так что после нашего разговора вы все доложите ему то, что считаете важным в этом деле. Особенно ты, Махмуд, лично встречавшийся с султаном, расскажи ему подробно обо всем, что знаешь. О нравах и обычаях того народа, о султанском окружении, кто там и чего стоит…

– Но ведь я поеду с ними?

– Нет, Махмуд, на этот раз тебе ехать не надо…

– Ну, в таком случае расскажу, конечно! – Махмуд, только что насупленно глядевший на пуп себе, сразу оживился, услышав, что остается.

«Неужели ему не хочется ехать на родину? – подумал Дабан. – Да, явно не хочет… Но почему?»

– Ну, что ж, Дабан, твоей основной целью там является подготовка условий для нашей личной встречи. Для встречи моей с султаном, – уточнил хан. – То есть добиться согласия на нее и обговорить сроки и место встречи. И на ней мы, правители двух великих Илов, западного и восточного, должны заключить окончательный мирный договор о нашем взаимном доверии друг к другу, ударить по рукам. Если мы добьемся этого, то перестанем, наконец, из одной войны вступать в другую и начнем строить новую, уже мирную жизнь.

– Да пора бы уж! – не удержался Джэлмэ. – Хотя, правду говоря, я уже и не верю, что война когда-то закончится.