По велению Чингисхана

– И оставить один – к войне… Ох-х!.. – почти простонал хан. – Опять, значит, война… Не дает нам Вышний Тэнгри мирной жизни.

– Что мне делать? Позвать тойонов?

– Н-нет… – почему-то с трудом выговорил хан. – Нет смысла. Теперь уж спешка ни к чему. Теперь мы спокойно должны готовиться к большой войне. К большой, меньше не получится. А ты никому эту весть не сообщай. Пока обдумаем, взвесим все; а сообщим, когда примем окончательное решение о начале вторжения…

Замолчали надолго оба, и Джэлмэ показалось, что прошла целая вечность.

– Тэмучин… – позвал он, не выдержав тяжести этого молчания.

– Что?

– Почему молчишь-то?

– А что тебе говорить? Ты сам все понимаешь.

– Как скверно все обернулось…

– Что поделать… не по нашей воле получается. Каждый раз будто что-то невидимое толкает нас в самую стремнину. Я как-то перед сном, давно уже, опрометчиво подумал: вот мы, правители, выбираем путь, которым пойдут народы… Выбираем, да, – но тот ли, которым хотим идти? Тот ли, какой нужен?..

Тэмучин замолчал. В это время в прогал между туч вышла, засверкала в темной выси одинокая звезда.

– Смотри, звезда! – подняв голову и с надеждой, вдруг в нем затеплившейся, сказал Джэлмэ. – А это ведь хорошая примета – для нашего нового дела!

– Да ты же вроде… – удивился хан, но не договорил. – Что, воевать собрался, приметы всякие высматриваешь? Так ты ж всегда был против войн, всячески старался отговорить…

– Не могу, когда такое бесстыдство и подлость творятся, – сказал Джэлмэ голосом человека, принявшего бесповоротное решение. – Где наша не пропадала, а я решительно за возмездие Мухаммету. А степь широка, счастье военное изменчиво… И не таких молодцов кости остались там лежать, и для моих при нужде место найдется…

– Как, однако, страшно… – ехидно ответил, усмехнулся в темноте хан, но голос его был совсем не веселый.

Исчезла и одинокая звезда, сверкнувшая в вышине на краткий миг. Все поглотила еще более сгустившаяся предутренняя темнота.

* * *

«Почему он сомневается, когда все так очевидно? – думал Джэлмэ. – Надо было б ударить прямо сейчас, пока не остыл гнев народа от такого невиданного доселе вероломства, когда попраны все вековые традиции и обычаи, все государственные установления…»

Многие тойоны были такого же мнения, но хан решил иначе.

Он собрал на Курултай глав и старейшин всех родов и племен, тюсюмэлов, тойонов, чтоб выслушать их мнение.

Тойоны, конечно же, все высказались за то, чтобы немедленно наказать султана за его черные деяния, не укладывающиеся ни в какие понятия чести и долга. Усугубить одно преступление, пусть и невольное, может быть, другим, злобным и оскорбительным – нет, такое прощать нельзя!..

Многие горячие головы, даже из стариков, настаивали на немедленном начале войны, но хан не согласился:

– К войне нужно готовиться основательно. И какой поход, когда стоит такая жара? Соберемся в верховьях Иртыша, в предгорьях прохладных, какие славятся отменными пастбищами, чтобы кони отъелись, отдохнули… Станем сушить рыбу, мясо, чтобы хватило надолго, – сказал он. – И готовиться будем к долгому и изнурительному походу. Эта война продлится самое малое два-три года. Нас мало, так что придется распределить по местам каждый сюн и мэгэн, просчитать каждый шаг, продумать и улучшить тактику действий в бою, чтобы не допускать бессмысленных потерь. Это первое. Во-вторых же, предупреждаю, не надо гнаться за численностью, набирать неподготовленных, случайных людей, ослаблять тем самым наши ряды, разжижать. Потому мы должны найти способы победить врага не численностью и тупой силой, а умом, воинским умением и хитростью, предвидением… Война, повторяю, будет долгой и нелегкой… Я сказал! Вы услышали!

– Ты сказал! Мы услышали! – единоголосо ответил Курултай.

И у всех словно от души отлегло, даже и глаза просветлели. Только что спорили, сомневались вместе, мучились, плутали в мыслях и предположениях, а теперь все сразу стало ясно и просто.

Хан сказал – и все. Теперь никаких споров не может быть. Цель, как всегда, одна – война! Дело хоть и тяжелое, но более чем знакомое, привычное и даже намного роднее, чем незнакомый и тем опасный непривычный мир.

Нужно лишь подтянуться, привести себя в порядок. И – вперед!..

* * *

Вскоре в Ставку монголов пришли подтверждения сперва от харалыков, а потом, с промежутком в два дня, от уйгуров и алмалыков о готовности дать по одному тумэну для похода на запад, как и было оговорено заранее.

Это было еще одним знаком того, что все полны желания принять участие в этой войне. Значит, они верят в силу монголов.

Джэлмэ отправил в ответ своих вестовых с наказом, чтобы те не поторопились и не двинулись на запад слишком рано. Стоит здесь сдвинуться с места большому войску, как весть об этом, несомненно, тут же достигнет ушей султана. Кроме того, нет никакого смысла отправлять людей и коней в августовский зной, изнурять их еще до начала трудного похода.

Монголы до конца августа не спускались вниз с горных плато, богатых пастбищами.