По ветру

Последние слова Эля протянула, прикрыв глаза. Кривляния и разговоры ни о чем – одна из лучших частей завтраков у Славы. Вчера Эля приехала снять напряжение – в родовом гнезде атмосфера сгущалась с завидной периодичностью, а ей необходимо было расслабиться в надежных руках. И вот теперь они не спеша завтракали на кухне съемной квартиры Славы. Эля в шортах, которые всегда ждут только ее, и лифе откровенно наслаждалась комфортом и спокойствием.

– Так зачем тебе кофейня? Чем они тебе насолили?

– Ой, вот только не надо выставлять меня настолько плоской – я же не персонаж сериала с федерального канала все-таки!

Слава подавился, расплескивая кофе на стол и себе на колени. Эля расхохоталась в ответ – они оба подумали о знаменитом отрывке, ставшем мемом: «Да я люблю тебя!» Она замахала руками в воздухе, пародируя актрису.

– Это все – ты! – Слава указал на лужицы кофе, в которых отражалась кухня и они сами. А затем резко посерьезнел: брови свел домиком, губы поджал и добавил: – Да она не может любить меня!

На отсмеяться ушло пару минут. Эля никогда бы не призналась Славе, но она безумно дорожила им и той связью, которой они обросли за эти годы. С ним все было хорошо: целоваться, шутить, встречаться в компании друзей, заниматься сексом, смотреть фильмы, путешествовать, совершать глупости и принимать важные решения… И лучшее, что было в этих отношениях: фразу «Я люблю тебя» они произносили исключительно в дружеском контексте. Ну или вот в таком – дурашливом. Эля не ревновала Славу к другим девушкам, да и он знал о ее случайных любовниках. Но при этом близости такой у Эли никогда и ни с кем не было.

– В общем, кофейня как раз прекрасная. И там десерты – отвал всего! Хочу ребенку взять по дороге на работу.

– Ребенку? Ты кого-то усыновила? Или связалась со школьником?

– Окстись, я еще в своем уме. Стажерка у меня новая – ей двадцать, но такая малышка, конечно… Думаю порадовать и немного нервы ее успокоить атомной дозой сладкого.

– Вечная старшая сестра. – Слава легко и по-дружески пнул ее ногу под столом. – Откуда она вообще взялась? Вы же вроде не искали никого.

– О, а вот эта история тебе понравится. Я сняла ее брата, когда вы меня пару недель назад одну в баре бросили. А утром познакомилась вот с этим рыжим чудом.

– Брата так умасливаешь?

– Фу, как неприятно звучит. Он, – Эля вспомнила Кирилла с его красивой спиной и крепкими руками и плотоядно улыбнулась, – хорош, не буду врать. Но на один раз, Слав, не больше. А вот сестра у него очаровательная. Знаешь, такая робкая, но с огоньком. И с мозгами.

– Нашла себе мини-версию, чтобы ее воспитать?

– Доля правды в этом есть. Но если и воспитывать, то только для того, чтобы она не превратилась в меня со временем. Слишком сложный экземпляр для окружающих выходит, тебе ли не знать.

– Может, за это я тебя и люблю?

Эля встала, оперлась руками на столешницу и перегнулась через стол так, чтобы почти касаться со Славой носами.

– Только ты и любишь. И терпишь так долго. Не всем же таких хороших друзей жизнь подкидывает, Слав, не всем. А я делиться не намерена. – Эля оставила долгий поцелуй на губах Славы и, пританцовывая, отправилась одеваться, зная, что вслед ей глядят со смесью восторга и отчаяния.

* * *

Мари стянула с себя огромное худи – по виду, стащила у брата – и осталась в тонком черном боди, второй кожей облепляющем ее фигуру. Теперь, с огромным фотоаппаратом в руках, худых, тонких (как они только удерживают этот километровый объектив?), Мари казалась Эле еще более трогательной и юной. Сосредоточенный взгляд, и правая стопа отстукивает ритм, словно метроном, – вот стук замирает, Мари находит интересный сюжет и пускается в свой ритуальный танец: извернуться, наклониться, присесть, замереть… Эля наблюдала за Мари в работе: первым стажерским заданием стало отснять бэкстейдж подбора образов для будущего рекламного ролика. Стилисты, актеры, световики, ассистенты, операторы и фотографы – лучше даже не представлять этот нервозный и муторный муравейник. Эли обычно хватало на первые полчаса, а затем она пряталась в самом темном углу, чтобы делать презентации или писать тексты под текущие проекты, отзываясь на редкие и не очень просьбы высказать свое драгоценное мнение. Но сегодня все было по-другому. Мари нуждалась в пробном задании, а поставить ее сразу на проект – даже при неплохом портфолио – рискованно и безответственно. Вот Эля и придумала этот внезапный запрос на бэкстейдж – и девочку в работе увидит, и для имиджевых постов агентства фото получит. Но Мари завораживала за работой – отключалась от мира и смотрела в самую суть происходящего: она ловила такие кадры, что хотелось их пустить в работу, не дожидаясь официальной съемки. Живые эмоции, необычные ракурсы, странная фокусировка – у всего был свой смысл, задача, которая решалась одним нажатием кнопки. Эля глянула исходники на камере и мысленно похвалила себя за умение ухватить в людях симбиоз таланта и трудолюбия. Могла же просто заблокировать и Мари, и братца ее за милую душу, но ввязалась в странную игру – и выиграла.