По ветру

– Что? Да нет, Кирилл, никакого кризиса одиночества, который якобы с годами сжирает людей все сильнее и сильнее. Нет его. К тридцати ты начинаешь любить свое уединение, возможность побыть одному, в тишине и объятиях одеяла. Валяться, смотреть что вздумается, пойти одной в кино или в ресторан, купить себе цветы или приготовить что-то любимое – без оглядки на кого-то еще! Так что с возрастом ты лелеешь свое одиночество, чаще вырубаешь интернет и телефон, уходишь гулять или бегать сам с собой, не знаю… Это одиночество – оно прекрасно! Когда наедине с самим собой тебе не хочется выть – ты самый счастливый человек.

– Тебе не хочется, – Кирилл не спрашивал, он тихо и немного печально утверждал. Свет в кухне давно приглушили, и в полумраке Кирилл выглядел еще более привлекательным, но до жути уязвимым.

– Мне не хочется. Я сама с собой в гармонии – что нам, богиням, делить-то!

– Поэтому у тебя личная жизнь не клеится? Потому что тебе хорошо с собой?

– Потому что я ее не клею. Это же не поделка в детском саду, окстись! Мы уже выяснили, что любовь – не мое. Не случилось, так бывает. Значит, чтобы «склеить» отношения, нужно что-то другое: выгода, интерес, не знаю… Выгоды я тоже мало могу найти, а вот интерес… Интерес есть – моя самая большая проблема. Вся моя личная жизнь… Как бы тебе объяснить-то? О, назовем это «эффект тиндера»! Я бы даже сказала «синдром тиндера» – вряд ли в этом есть что-то здоровое.

– Синдром тиндера? А такой существует?

– Ты думаешь, я недостаточно хороша, чтобы его изобрести? Я в тиндере уже давно. Периодически забываю о его существовании, удаляю, возвращаю, обновлю какую-нибудь фотку, чтобы актуализировать данные… И ни разу не ходила на свидания! Потому что мне неинтересно. Меня увлекает сам процесс выбора. Вот ты смотришь – хм, красивый мужчина! – читаешь анкету. Он даже выглядит адекватным – без перечня чего должна и не должна женщина или тупого юмора, которому сам Петросян позавидовал бы!

– Тебе так не понравился «Дом, в котором…», – Мари вещала откуда-то из сна, чем смешила и умиляла одновременно.

– Ох уж эти дети! Петросян – это юморист такой есть, он был популярен… до твоего рождения, получается. Погугли, если интересно. – Эля погладила Мари по волосам и снова вернулась в русло разговора: – И ты свайпаешь его вправо – не для того, чтобы сходить с ним на свидание, а для того, чтобы увидеть мэтч. Чтобы доказать себе, что не только ты положила глаз на красивого мужчину, но и он на тебя. И вот он пишет «Привет!», а тебе уже не хочется, тебе не нужны никакие переписки, никакие свидания – ты все себе доказала. Так что, мне нравится чувствовать внимание, но у меня ничего не вспыхивает в ответ, а строить из себя месяц-другой влюбленную дуру – совсем не моя тема. Отношения ради отношений – самая отвратная вещь, которая только может случиться между людьми.

– Меня ты тоже свайпнула, чтобы проверить? Ну, просто вживую.

– Да, – Эля пожала плечами, не считая нужным врать. – И мы совпали. К счастью, ты оказался приятным человеком, а этот лисеныш раз за разом заманивает меня сюда.

– Если тебе неприятно… – начал было Кирилл, но как раз он и выглядел как человек, которому неприятно. Эля ему ничего не обещала и жалеть его не собиралась, но в то же время ей не хотелось терять внезапный коннект между ними. Сегодня она была влюблена в момент.

– Если бы мне было неприятно, я бы не пришла. Напомню, что я слишком люблю себя, чтобы терпеть некомфортные компании, скучных людей и рамки, в которые нас пытаются впихнуть с детства.

– Я спать. – Мари терла лицо руками, пытаясь сесть. Сонная и растрепанная, она выглядела еще младше – Эля с трудом подавила в себе сестринский инстинкт. – Спальню оставлю вам.

Они с Кириллом синхронно фыркнули на такое провокационное заявление, провожая Мари взглядом. Теперь на кухне остались лишь они вдвоем, а время клонилось к утру.

– У тебя большая квартира для одного. Тем более – для недавнего студента.

– Мы раньше ее с Пашей снимали, а потом он съехал. Я думал найти что-то поменьше, может, даже студию какую, но Маруся… Она пока не решается жить одна, а от родителей порой хочется где-то скрыться. Вот я и остался в двушке, чтобы она могла приезжать иногда.

– Повторюсь, ты очень хороший брат.

– Да так себе на самом деле, – отмахнулся Кирилл. Опуская руку, он словно не нарочно накрыл своими пальцами Элины.

– Так ты только при мне стараешься, да?

– Может быть. А теперь я постараюсь быть хорошим хозяином и все же предложу тебе место в спальне.

– А сам героически будешь спать на полу? Окстись, мы уже спали в одной постели, что может вообще смущать? А вот спина завтра точно не скажет спасибо твоему геройству.

– Ты замечала, как часто ты говоришь это странное слово «окстись»?

– Пойдем уже, умничать он мне тут начал.

Эля встала и потянула Кирилла за руку. Он послушно поддался, перенимая инициативу и ведя Элю за собой. Щелчок выключателя, и вот они в полной темноте, пробираются на ощупь, словно опасаясь быть застуканными – то ли Мари, то ли собственным стыдом.