По всем частотам. Сборник

Выпытать что-то у Ника, когда он говорить этого не хочет, – задачка даже майору ССО не по зубам, пожалуй.

Русь невесело, но старательно улыбается другу. Тот смотрит в ответ хмуро и виновато, и Русю хочется взъерошить его седые пряди и пообещать, что всё будет хорошо. Все выживут, и Зенит – Зенит обязательно!

Но Русь молчит, потому что понимает: они так ничего и не исправили, и Зениту ещё предстоит подписать своему названному брату приговор, указав Джедаю, в кого стрелять.

И Русь ничего не может здесь сделать. Он радист на боевой операции.

И он не покинет лагерь без приказа Джедая.

Не потому что боится вызвать недовольство офицера… Просто он матрос морской пехоты – и это его долг.

Он радист, он отвечает за связь, за радиостанцию, за…

Радиостанция.

Связь.

Крик Зенита: «Эй, кто меня слышит! Приём! Кто-нибудь! Прекратите обстрел, прекратите обстрел, здесь свои!..».

В мозгу щёлкают, один за другим вставая на место, кусочки паззла.

Вопросительный взгляд Ника Русь чувствует всей кожей.

– Товарищ майор, – сглотнув, обращается Русь, – разрешите крайний раз… отойти.

– В чём дело? – хмурится Джедай и бросает взгляд на Ника.

– Дело в том, что я… радист, – тихо говорит Русь. – Я отвечаю за связь. И я знаю, как исправить… кое-что. Не здесь. Далеко.

Джедай молчит несколько секунд.

А потом спрашивает:

– В Грозном девяносто пятого?

И одновременно с ним переспрашивает Ник:

– Связь?..

– Да, – кивает Русь сразу на оба вопроса. – Ник, твоя радиостанция может… выйти в эфир – или только на приём?

– Не пробовал, – ошарашенно бормочет Ник, распахнув глаза. – Никогда не пробовал. Мне Мара показал, как с ней обращаться, но я всегда… только слушал.

– Думаю, может, – Русь и сам не знает, откуда эта уверенность, но сомнений у него и впрямь нет. – Она же всё равно остаётся обычной «стопятьдесятдевяткой».

– Мистическая Р-159… потрясающе, блин, – вполголоса комментирует Джедай, переводя взгляд с Руся на Ника и обратно.

А Русь торопливо продолжает:

– Ник, мне на самом деле даже идти с тобой не обязательно. Просто запомни: появляешься за пару минут до артналёта, находишь частоту боевого управления артиллерией и отменяешь удар. Просто скажи им, что там свои, там свои, стрелять нельзя. Они же потеряли их колонну, ты же сам говорил, поэтому и накрыли. Никто по ним специально не стрелял, это всё Надир для себя придумал. Надо просто отменить удар, понимаешь? Просто отменить. Не надо спасать Зенита, Надира или ещё кого, выбирать одних и бросать других… они все выживут, если ты отменишь артудар. Сами. У тебя получится, Ник, я знаю! Ты же умеешь шерстить частоты?

У Ника глаза – два тёмных пятака.

У Джедая… тоже.

– Так, матрос, – медленно произносит он, сглотнув. – Слушай боевой приказ… да не дёргайся ты по стойке смирно, просто слушай. Значит, так. Отправляешься с… Проводником. Налаживаешь связь… и далее по тексту, всё, как ты расписал. Ты у нас радист или кто? Вот и вперёд. По возвращении доло… кхм, я, наверное, всё забуду, да?

Ник пожимает плечами, бросая взгляд на Руся:

– Я не знаю… Не знаю, какие пойдут круги по воде. Может, вы вообще не встретитесь никогда…

Джедай усмехается:

– Это будет даже обидно. Мне понравилось с морпехами работать.

– Вы сможете вспомнить, тащ Джедай, – уверенно говорит Русь. – Вряд ли я какой-то… избранный, а я помню неслучившееся. Это сложно, но можно.

– Ладно, разберёмся, – кивает Джедай. – Если что… я тебя найду и расспрошу. На всякий случай.

Русь кивает.

– Ну, тогда с Богом. Вперёд, матрос. Удачи вам.

– Спасибо.

А Ник вдруг ухмыляется:

– Привет Наташе!

Джедай вскидывает брови в изумлении… а потом опускает лицо, пряча в тени улыбку.

– Обязательно…

Ник хватает Руся за руку и тянет к автобусу.

Глава 5

– Блин, сейчас бы музон врубить, – говорит Русь внезапно даже для самого себя, усаживаясь рядом с радиостанцией.

Он больше не чувствует ни узла внутри, ни тревоги – ничего.

Он собран и сосредоточен. Впереди – бой, и пусть формально не его… Приказ получен, задача ясна, выполняй, матрос.

Никто кроме нас… тьфу, это не его, это папино.

Его – «Там, где мы, там победа», тоже пойдёт.

– «Алису»? – хмыкает Ник.

– Ага, – рассеянно откликается Русь, осматривая радиостанцию. – «Мы-ы-ы начинаем движение вспять!»… Так, ну хорошо, с виду всё в порядке, давай уже двигать… вспять, на месте разберёмся.

– А ты с такой радиостанцией…

– Ник, – Русь усмехается, поднимая глаза на друга, – для начала: я в четырнадцатом году, как вернулся, первым делом полез интернет шерстить насчёт «стопятьдесятдевятки». Точнее, насчёт всех советских радиостанций, но твою опознать по фоткам несложно. Да и в армии тоже не всегда с «кварцем» бегал, знаешь ли… – А потом серьёзнеет и спрашивает то, что не спросил бы в других обстоятельствах никогда: – Слушай… а почему ты меня на ту войну не пустил?

– Да не то чтобы не пустил… – уклончиво отзывается Ник. – Ты же сам принял решение в итоге. Я просто… дал тебе время на раздумье. Ну и до дома подкинул потом.

– Так почему? – повторяет Русь.

Ник вздыхает и неохотно признаётся: