Победители тьмы

- Улыбаюсь, дорогая, потому, что и сам не понимаю, каким образом умудрилась не сойти с ума твоя покойная мать, когда ты в трехлетнем возрасте чуть было не превратилась в своей кроватке в белую тень.

Елена побледнела.

- Я?.. В белую тень?! - с испугом воскликнула она.

- Ну да.

- Каким же образом?.. Что ты выдумываешь, папа!..

- Потерпи, милая, узнаешь как мы спасли тебя от грозившей опасности, - ласково успокоил ее Аспинедов. Пригладив свою седую гриву, он продолжал:

- Итак, слушай! В 1926 году, когда тебе исполнялось три года, бабушка твоя была еще жива; она очень любила тебя и с утра до вечера была занята только тобой. В ту пору мы еще жили в Ленинграде.

Мои ближайшие друзья Давид и Лео Аденцы приехали на научную сессию физиков из Армении. Давид привез с собою Абэка. Так как мать Абэка скончалась, то жена Лео Аденца, Сара Карповна, стала воспитательницей Абэка. Она-то и забрала его с собою в Ленинград. Абэку тогда исполнилось только шесть лет. Они пришли к нам на твои именины. На вечере присутствовали также другие наши давнишние товарищи и близкие знакомые. Не было среди них только Ильи Дерягина.

Вечер этот ознаменовался тем, что пришла к нам и жена покойного моего опекуна Богдана Аспинедова - престарелая Мария Терентьевна. Она, единственная из всех гостей, принесла тебе подходящий по возрасту подарок: это была прелестная куколка очень своеобразного вида. В ней особенно поражало нас то, что эта металлическая игрушка, необычайно легкая и прозрачная, порою словно бы меняла окраску - то розовела, то становилась лиловой или молочно-белой.

- Эта куколка - собственность покойного мужа, - объяснила Мария Терентьевна. - Уже много лет она находится у меня. У моего Богдана, вы это хорошо знаете, было много странностей. Во время своей болезни он до последней минуты не расставался с этой игрушечкой, держал ее постоянно под подушкой у себя. Сделала я ему как-то замечание, а он обиделся: «Это, говорит, моя единственная радость. Куколка эта мне счастье приносит…» Ведь он-то верил в то, что поправится, встанет с постели… Как-то раз почувствовал он себя плохо, подозвал меня. «Видел, говорит, я сон, Марья Терентьевна. Заговорила куколка моя и обратилась ко мне со словами: «Прости, мол, меня, Богдан, - не могу спасти тебя от смерти». Бредил, видно, бедный человек перед смертью. А немного погодя, снова заговорил: «Смотри, Марья Терентьевна, сохрани эту куколку… надежней припрячь ее… подальше от чужих глаз… Неравен бог, увидит кто - и выпросит, а ты ведь у меня отказывать в просьбе не умеешь. Куколке же моей цены нет, - счастье она человеку приносит. Как станет наш Николушка большим человеком, женится, семью себе заведет, - отнеси ты куколку ему в подарок. Смотри же - никому, кроме него, не давай…» Вот только вчера и достала куколку из железного сундучка. Не обидится, думаю, Николай мой, что поздно выполняю волю покойника: ведь ты давно уже большим человеком стал и семьей обзавелся. Возьми, Коленька. Уж прости, что только в день рождения Леночки вспомнила наказ моего Богдана! Тебе-то уж, пожалуй, не к лицу с куколкой возиться, ну а дочке подарок в самый раз!

Мы все от души засмеялись милой шутке доброй старушки.

Я еще благодарил милую Марью Терентьевну, когда ты, услышав свое имя, подбежала ко мне, требуя свою куколку.

Я помню, с какой завистью следил за тобой Абэк, заинтересовавшийся этой занятной куколкой. Он прямо глаз не отводил от любопытной игрушки. Я пытался было отвлечь его внимание в другую сторону, но он обиженно надулся и отошел к матери.

Был уже поздний час. Гости разошлись. Сара Карповна - жена Лео Аденца и Мария Терентьевна остались пере-ночевать у нас, так как поднялась сильная метель. Ушли и братья Аденцы, оставив у нас мальчика с тетей.

У тебя была довольно просторная кроватка. Сара Карповна и твоя мать решили уложить вас обоих на этой кровати. Ты уснула, ни на секунду не выпуская куколку из объятий. Абэк же дулся на тебя, потому что ты за весь вечер, несмотря на все уговоры, так и не позволила ему хотя бы минуту подержать в своих руках интересную игрушку. Еле удалось уговорить его лечь, в детской же легли спать и твоя бабушка с Марией Терентьевной. В спальне устроились твоя мать с супругой Лео Аденца, а я решил устроиться на диване в своем рабочем кабинете. Но мне не спалось, и я сел за работу. Уснул я очень поздно.

Ночь уже была почти на исходе, когда громкий плач и крики женщин разбудили меня от крепкого сна. Очевидно, случилось какое-то несчастье. Мать твоя плакала навзрыд, перед твоей кроваткой лежала на полу в обмороке бабушка и некому было поднять ее. Полуодетая Сара Аденц в ужасе скорчилась в углу, прижав к груди испуганного, ничего не понимавшего Абэка. Мария же Терентьевна сидела на постели и, не сводя широко раскрытых глаз с твоей кроватки, непрерывно повторяла:

- Матерь божья, пресвятая богородица…

Я кинулся к твоей кроватке - и волосы мои стали дыбом. На постели вместо тебя лежало молочно-белое, отливающее фосфорическим сиянием облачко. Тебя не было…