Побег минутной стрелки

– О-о, – сказала Виола, потирая руки. – У меня такое чувство, что сейчас что-то будет.

– Перед сном, – продолжил Сильвестр, – дядя услышал, что кто-то к нему стучится. Бабушка пристально на него посмотрела. «Герберт, а ты ничего не хочешь мне сказать?» – сладким голосом спросила она. Дядя не знал, что делать. Если бы он ответил «нет», его бы уличили во лжи. Если бы он сказал «да», пришлось бы во всём сознаться. Это самый ужасный вопрос, который только можно услышать, когда чувствуешь себя виноватым: «А ты ничего не хочешь мне сказать?»

Рози выпрямилась и произнесла притворным сладким голосом:

– Итак, Сильвестр? Не хочешь?

– Только эту историю, дорогая, – подмигнул он ей в ответ.

– Итак, что сделал твой дядя? – спросил Вудроу. – Соврал или сознался?

– Он сознался. Бабушка уже, конечно, знала правду. Но она была не очень расстроена. Она сказала, что была поражена его… как же она это назвала… предприимчивостью!

– Но как она узнала, что он разбил окно? – спросил Вудроу.

Сильвестр кивнул:

– Ну? Как вы думаете?

– Бабушка нашла осколки, – предположила Виола. – О! Может, она ими порезалась?

Рози покачала головой:

– Сильвестр сказал, что они всё убрали.

– Точно. – Виола подумала: – Но они могли что-то не заметить. Или она нашла остатки стекла в мусорном ведре.

Теперь Сильвестр покачал головой.

– Даже если так, этого было бы недостаточно, чтобы бабушка поняла, что на самом деле произошло. Догадываетесь, почему это ничего бы не доказало?

– Если бы хал-му-ни нашла осколки стекла, с чего ей думать, что это из окна, – догадалась Рози. – Это могли быть стакан или банка.

– Верно, – подтвердил Сильвестр. – Разбитое стекло необязательно означает разбитое окно. Там была другая подсказка. Какая?

– Ой! – вскрикнула Виола. – Поняла! Всё дело было в самом окне!

– Что ты имеешь в виду? – не понял Вудроу.

– Сильвестр сказал, что подгонка была идеальной. И стекло новым. Но дом-то старый. Более шестидесяти лет на тот момент. И остальные окна не были идеальными.

– Ага, – пробормотала Рози, понимая, куда клонит Виола.

– Сильвестр сказал, что окно было поцарапанным. Возможно, были и другие дефекты. Бабушка Сильвестра, наверное, заметила разницу между старыми окнами и новым и поняла, что стекло заменили.

– А зачем менять стекло в окне? – спросила Рози, уже зная ответ.

– Если старое разбили, – ответил Вудроу.

– Молодцы, ребята, догадались, – сказал Сильвестр и поддел огромную порцию кетчупа самым длинным кусочком картофеля. – Можешь рассказать Биллу эту историю, когда он в следующий раз про нас спросит.

Вудроу поджал губы, и Сильвестр решил быстро сменить тему:

– Итак… кто следующий?

15 Тайна пропавшего зубного аппарата (Тайна «?»)

– У меня есть ещё одна драма про сестёр и братьев, – сказала Рози, – вы не поверите!

– Я поверю, – отозвалась Виола. – С твоими братьями и сёстрами всегда что-нибудь случается.

Вудроу слизнул соль с губ и сказал:

– Истории Рози заставляют меня ценить «однодетность» моих родителей.

– Правда? – переспросил Сильвестр. – А я слышал, как ты много раз говорил, что хочешь брата или сестру.

Вудроу закатил глаза:

– Зачем мне брат, который будет меня раздражать, когда мне и тебя хватает.

– К вашему сведению, – перебила их Рози, – братья и сёстры нужны не только для того, чтобы раздражать друг друга. – Она смахнула крупинки соли со стола на мальчиков. – Иногда они ещё и помогают друг другу.

– Это для меня новость, – сказал Сильвестр. – Гвен в последнее время только и делает, что орёт. Если мне придётся и дальше слушать её вопли, то я сам начну орать!

– Послушай тогда это. – Рози подняла руку. – Моя сестра Кира надевает на ночь ретейнер с тех пор, как ей сняли брекеты год назад. Ретейнер – это такая маленькая твёрдая прозрачная пластмассовая штучка, которая удерживает зубы от смещения.

– Ох, – сказала Виола. – Надеюсь, мне никогда не придётся носить брекеты.

– Кира говорит, от них бывают ужасные раны. И от её ретейнера тоже. По временам она просыпается утром и обнаруживает, что ретейнера во рту нет. Иногда она выплёвывает его ночью. А другой раз умудряется вытащить его во сне и положить на тумбочку между нашими кроватями.

– Везёт же тебе, – съехидничал Вудроу.

– Не очень, – сказала Рози. – Я просила её не класть туда эту штуку, но это бесполезно, если речь идёт о лунатизме. Вообще, если делить с кем-то комнату, обязательно возникают споры. Недавно они у нас были совершенно нелепые.

– Какие? – поинтересовалась Виола.

– Один касался перехода на летнее время.

– С чего вам ругаться из-за этого? – спросил Сильвестр. – Кира не хочет переставлять часы?

– После перевода часов, – ответила Рози, – солнце начинает светить в окно нашей комнаты раньше и каждое утро прямо мне в лицо. А кровать Киры стоит ближе к подоконнику, и ей нравится, как солнце освещает комнату. Она говорит, это помогает ей проснуться. Поэтому Кира раздвигает шторы перед сном, а я тихонько встаю ночью и задёргиваю их.