Побочное действие

Свет и море вдруг застелило серой пеленой, по которой к темнеющему куполу под жаркий треск огня взбирались искры. С уколом вялого изумления Мэл поняла: в двух шагах, в углублении, которое сначала показалось просто ямкой с береговым мусором, разгорается костёр из сложенных на манер шалаша веток. А сквозь дым ухмыляется Ваас, тычет в огонь куском высушенной солнцем коры, разгоняя рыжие языки выше и шире. Зрелище в течение какого-то невероятно растянутого мгновения напоминало Мэл обряд шамана-огнепоклонника. До тех пор, пока главарь не уселся рядом, расправляя плечи, явно нарочно играя отливающими бронзой мускулами. И не заговорил с вкрадчивой ворчливой хрипотцой:

– Думаешь, оттуда кто-то придёт за тобой? Нихуя… хотя ты и сама знаешь. Бежать некуда, сестрица. Никому из нас.

Над огнём танцевали уже целые снопы искр, завивались в спирали, а в неприкрытую рваной майкой спину от подножия валуна влажно смотрела тёмная тень. Мэл ёжилась и молчала, следила только, как медленно сужается полоска света на горизонте.

– Рассказать, что ждёт у Хойта? – Так не получив ответа, бросил зло Ваас: – Тебя выебут так же, как эту жалкую блядь, не в буквальном смысле. Не-не-не, наш мистер Хойт по части мозга. Ты сдохнешь ещё быстрее, чем я от шмали…

Последние слова потерялись в потрескивании и писке сучьев, а может, это у Мэл зашумело в голове. Ваас снова протягивал косяк, потушенный было и только что ловко подкуренный от горящей ветки. Светлая полоса на западе сделалась не толще нитки, а потом схлопнулась совсем – точно закрылась автоматическая дверь к выходу.

Мэл протянула руку и соприкоснулась с мозолистой ладонью в заскорузлой грязной повязке. Пальцы, будто отдельно от тела принимая немое приглашение, сами собой сомкнулись на дымящей приторным бумажной палочке.

Глава 27

— Ты сдохнешь ещё быстрее…

– Мэл, послушай… Ты не можешь себе позволить обойтись без болеутоляющих. Пока не можешь. Я не могу разрешить тебе каждый вечер умирать от боли… – Сид едва шевелит губами. Его лицо причудливо размывается – в насыщенном парами растений воздухе гидропонной теплицы рукой доктора прямо сейчас распыляется какая-то смесь. Мэл не хочет знать, какая. Мэл разглядывает зелёные листья, вытянутые, с зубчиками.

– Это на всякий случай, Мэл, — поймав её взгляд, доктор грустно улыбается. — C'annabis может быть настоящим спасением, если плохо воспринимаешь сильные препараты. Способ древний, но действенный.

— Предлагаешь перейти на этот «салат»? – она вкладывает в ответную ухмылку весь свой скепсис. Чувствует, как саднит скривленный рот – примерно в то время, которое хронометры станции определяют как «вечер», на губах появляются новые прокусы. Именно тогда в жилых апартаментах хозяйки комплекса Мэл вытянется на кушетке, прямая, как мумия в саркофаге, — потому что в другой позе вытерпеть это совсем невозможно. Будет смаргивать непроизвольные слёзы, с нервными всхлипами вздрагивать от прохладной влаги, когда боль немного отпустит. Потом слизывать сплошную пекучую соль – передышки всегда коротки. Вместе с новой волной приступа всегда является Сид.

— Сейчас, сейчас… — непрерывно бормочет доктор. Мэл не может понять, почему её каждый раз раздражает его мягкий ласковый голос. Во время приступа восприятие молчит, а после – просто не до этого.