Почему Боуи важен

По мнению этих критиков, Боуи полностью распрощался со своей нетрадиционностью (во всех смыслах слова), выпустив альбом Let’s Dance. Он встал на безопасные позиции нормативной гетеросексуальности – умение ниспровергать, говоря словами из «Modern Love», первой песни альбома, сменилось «лишь умением очаровывать»[128]. Бакли так описывает появление Боуи на пресс-конференции в лондонском отеле Claridge’s в марте 1983 года: «Теперь он был сознательным белым либералом, заботливым отцом, тщательно ухоженной старомодной суперзвездой, мастером отговорок и элегантным последователем Синатры». Через десять лет после выхода альбома Aladdin Sane бледный инопланетянин уверенно спустился на Землю, надев безупречный костюм и приобретя изящный загар. Таков был его новый образ – для рекламных роликов Pepsi с Тиной Тёрнер и MTV-мейнстрима. Как он пообещал (или пригрозил) в песне «China Girl» из альбома Let’s Dance, – «Я дам тебе телевидение, я дам тебе голубые глаза, я дам тебе мужчину, который хочет править миром»[129]. Он публично заявил о своей продажности.

Однако в течение месяца после смерти Боуи, как я уже отметил выше, артиста, судя по всему, растерявшего к середине 1980-х годов репутацию радикала, вновь превозносили как первопроходца. Хизер Сол писала в газете Independent, что он стал источником вдохновения для андрогинной рок-звезды Мэрилина Мэнсона, гендерфлюидной актрисы и активистки Руби Роуз и трансгендерной супермодели Андреа Пежич, которая «поблагодарила Боуи за то, что он своим трансгрессивным, нонконформистским искусством сдвинул границы дозволенного еще десятилетия назад». Кристина Каутеруччи в американском интернет-журнале Slate утверждала, что Боуи не позволил навесить на себя ярлык гея, гетеросексуала или бисексуала и что его «андрогинное наследие становится опорой для других знаменитостей с неопределенной ориентацией, таких как Джейден Смит[130]». Еще позже, в январе 2018 года, журналистка Салли Кон по-новому истолковала отречение Боуи от «ошибочного» признания в бисексуальности в интервью Rolling Stone: по ее мнению, это было не предательство, а достойный восхищения «поиск <…> демонстрация подвижности сексуальной ориентации, которую многие все еще не способны осознать». «Давайте посмотрим правде в глаза, – призывает Кон, – Дэвид Боуи был, возможно, первым союзником трансгендеров[131] еще до того, как такие понятия, как „трансгендер“ и „союзник трансгендеров“, вошли в обиход. Он также был одним из первых знаменитостей, ставших союзниками геев».

Как нам примирить эти очевидные противоречия: человек, будто бы продавшийся ради статуса суперзвезды в 1983 году, стал примером для подражания для таких гендерквир-активистов, как Руби Роуз, родившаяся в 1986-м? Была ли бисексуальность Боуи в начале 1970-х годов всего лишь позой, экспериментом или же притворным заимствованием у действительно притесняемой группы людей? Как нам расценивать его взаимоисключающие заявления о собственной сексуальной ориентации в период между 1972 и 1983 годами? Как коммерчески благоразумную и политически консервативную попытку дистанцироваться от своих предыдущих смелых утверждений или как отражение его неподдельной гендерной флюидности? Был ли Боуи предателем гей-культуры или «одним из первых широко известных союзников геев»? Был ли он «одной из первых знаменитостей, оказавших поддержку трансгендерам», первопроходцем гендерквира или, как посчитал мой студент, циничным воришкой? Реабилитировал ли он себя – или хотя бы просто объяснился – в период между интервью 1983 года и финалом своей карьеры?

Стоит ли нам, в свою очередь, отделить эксперименты Боуи с гендером и стилем – переодевание в женскую одежду, макияж, андрогинные костюмы – от его противоречивых заявлений о сексуальных предпочтениях? Статья Хизер Сол в Independent заканчивается цитатой из заявления британской благотворительной организации Stonewall, в котором Боуи называют «яркой, заметной, культовой фигурой, много сделавшей для сообщества лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров как своим искусством, так и поступками». Теперь мы запросто используем аббревиатуру ЛГБТ (а также ее дополненные варианты) как обобщающий термин, но в 1972 году ни Боуи, ни его фанаты, ни музыкальная пресса не поняли бы, о чем идет речь. Сейчас сексуальную ориентацию и гендерную идентичность принято считать отдельными понятиями, но в те времена, когда Боуи делал свои первые заявления, их часто путали или отождествляли: быть «женственным» мужчиной в платье и с макияжем или даже просто носить длинные волосы означало сообщать миру, что ты гей. Слово «союзники» тогда, разумеется, скорее относилось к войскам антигитлеровской коалиции, нежели к друзьям притесняемых меньшинств.