Почему Боуи важен

В 1993 году Боуи настойчиво повторяет свои предыдущие заявления, и снова в журнале Rolling Stone:

«Я думаю, что всегда был скрытым гетеросексуалом. Я никогда не ощущал себя настоящим бисексуалом. Я как бы делал все шаги, вплоть до того, что на самом деле пробовал заняться этим с некоторыми парнями <…> я хотел наполнить Зигги плотью и кровью, дать ему мускулы, и поэтому для меня было крайне важно понять, кто он такой, и стать им. Ирония заключается в том, что я не был геем. У меня была физическая близость, но, откровенно говоря, мне это не нравилось. Я как будто испытывал себя. Я вовсе не чувствовал себя в своей тарелке. Но это нужно было сделать».

Теперь, через двадцать лет после интервью журналу Melody Maker, Боуи снова пересмотрел свое прошлое, и, вероятно, в его новом заявлении было больше правды. Если верить ему, вклад Боуи в гомосексуальную и бисексуальную культуру был чем-то вроде игры по системе Станиславского, подобно переодеванию в одежду Уорхола для фильма «Баския». Искреннее намерение, но все равно – актерство, игра.

Приближаясь к пятидесятилетию, Боуи в последний раз позволил себе по-клоунски подурачиться, одеваясь как немолодой панк в модную драную одежду от Александра Маккуина, укладывая шипами пламенеющие волосы и покрывая веки черным макияжем. «Тебе нравятся девочки или мальчики?» – спрашивает он в песне «Hallo Spaceboy» (1995), что перекликается с гендерной игрой в песне «Rebel Rebel», но уже в ироничной манере человека старшего поколения. «В наше время это сложный вопрос»[159].

К концу столетия Боуи вступил в спокойную, медитативную и зрелую фазу своего творчества. В альбоме Earthling он попробовал идти в ногу со временем и поэкспериментировал с драм-н-бэйсом, что вызвало неоднозначную реакцию критиков. В hours… – сыграл роль куратора, обозревающего картинную галерею собственного прошлого. Первая песня альбома «Thursday’s Child» начинается словами: «Всю свою жизнь я очень старался выжимать лучшее из того, что имел»[160]. В клипе Боуи смотрит в зеркало и видит себя самого в юности. Конечно же, он вновь играет роль – он и родился вовсе не в четверг, – но примечательно, что в изображенной в клипе спокойной, медитативной жизни и юного, и зрелого Боуи сопровождают женщины.

В начале следующего десятилетия Боуи выступил еще с одним публичным заявлением о своей сексуальности – это уже практически вошло у него в традицию. На этот раз оно было сделано в беседе с интервьюером из журнала Blender в 2002 году, когда Боуи отвечал на вопросы фанатов. «Однажды вы сказали, что признание в бисексуальности было „самой большой ошибкой в вашей жизни“. Вы до сих пор так считаете?» – поинтересовался человек с псевдонимом Whoodaamann, которого мы должны благодарить за то, что тема вновь оказалась поднята.

«Интересно», – бормочет Боуи, и интервьюер Кларк Коллис фиксирует «долгую паузу» перед последующим ответом.

«Я не думаю, что это было ошибкой в Европе, но в Америке дело обстояло серьезнее. У меня не было проблем с тем, что люди знали о моей бисексуальности. Но у меня не было никакого желания держать какие-то плакаты или быть представителем какой-то группы людей. Я знал, кем хотел быть – автором песен и артистом, и чувствовал, что [бисексуальность] слишком надолго приклеилась ко мне в США. Америка – весьма пуританская страна, и полагаю, что это помешало мне реализовать массу того, о чем я мечтал».