Почему Боуи важен

Его левый зрачок, конечно же, больше правого и напоминает о черном диске затмения. Этот глаз – визуальный опознавательный знак бренда Боуи в неменьшей степени, чем молния с обложки Aladdin Sane. Совпадающее звучание английских слов eye (глаз) и I (я) – очередное каламбурное подтверждение этому, а оформление альбома укрепляет связь: на странице с текстом песни «Lazarus» как раз изображены звезда и глаз. Боуи – черная звезда, черная звезда означает затмение, затмение ассоциируется с глазом Боуи, а глаз Боуи обозначает его самого. Круг замкнулся – и действительно, в кадре со священником он все медленнее и медленнее вращает перед собой книгу с черной звездой на обложке, пока этот символ не закрывает все его лицо.

Припев «Я – черная звезда» вновь подчеркивает связь между Боуи и затмением, поскольку здесь термин определяется через ряд отрицаний. Он – «черная звезда», но он – «не белая звезда». Он «не кинозвезда» и «не криминальная звезда»[187]. Среди всех этих отрицаний есть одно утверждение: он «звезда-звезда». То есть в тексте песни черная звезда определяется как дважды звезда, как два элемента, слитые воедино, как та книга, что, вращаясь, закрывает лицо Боуи. И мы снова возвращаемся к затмению: одна сфера накладывается на другую, почти равную ей по размеру. Кроме того, образ прекрасно сочетается с историей двойников и альтер эго в жизни Боуи и двуликими героями его клипов, включая «Blackstar» и «Lazarus», и заставляет вспомнить задвоенные голоса во многих песнях – в том числе и в «Blackstar», где голос Боуи искусственно транспонирован в высокий регистр и накладывается на его естественный тембр зловещим эхом. Две музыкальные темы в песне имеют схожую перекрестную динамику: ближе к концу на фоне жизнеутверждающего хвастовства («Я черная звезда, я на высоте, при деньгах, я в игре»[188]) пробивается медленная мелодия: сперва ее почти не слышно, но в коде доминирует именно она.

Что самое важное, смысл этого эффекта дублирования и задвоения – не в вычитании, а в прибавлении: затмение может случиться только при наложении. Мы все еще видим свет за тьмой; строго говоря, мы видим черный диск только на фоне окружающего его ореола. Они не отменяют друг друга, а сосуществуют в противопоставлении, определяя друг друга через то, чем они по отдельности не являются, – как сдвоенные голоса, пересекающиеся музыкальные темы и двуликие персонажи. Вокал Боуи становится «низким» только на фоне высокого дубликата. Различить Пуговичные Глаза и священника можно только по реквизиту: повязке в одном случае и книге в другом.

Этот базовый образ «Blackstar» является основным ключом к толкованию всего альбома, но чтобы понять его до конца, нам нужно взглянуть на обложку предыдущего альбома The Next Day. Работая с тем же дизайнером Джонатаном Барнбруком, Боуи хотел заново использовать образ из своего прошлого, но посмотреть на него под новым, провокационным углом. Они экспериментировали с разными вариантами, включая силуэт Микки Мауса на фоне портрета с обложки Pin Ups и каракулей поверх культового образа с Aladdin Sane, но в итоге выбрали обложку «Heroes», наложив на лицо Боуи почти полностью закрывающий его белый квадрат, а само название зачеркнули простой черной линией.

В каждом случае идея заключалась в том, чтобы образ был скрытым, смутным, но все равно узнаваемым, несмотря на новые графические элементы – и это очень похоже на картину затмения. Если бы белый квадрат на обложке The Next Day был крупнее и закрывал слишком большую часть картинки «Heroes», ощущение провокации потерялось бы. А так получился идеальный баланс прошлого и настоящего. Образ Боуи 1977 года торчит во все стороны из-за белого квадрата, измененный, но все еще видимый, а исходное название легко прочитывается под зачеркивающей его линией.

Он уже использовал этот прием раньше – намного раньше, на обложке альбома 1980 года Scary Monsters, и во время своего предыдущего сотрудничества с Джонатаном Барнбруком на альбоме Heathen. Scary Monsters знаменовал разрыв с традициями «Берлинской трилогии», и обложки «Heroes», Low и Lodger в его оформлении были частично замазаны белой краской; в тот раз это были грубые мазки, а не аккуратный квадрат. Обложка Heathen предвосхищает дизайн альбома The Next Day несколько иначе: с помощью текста на внутренних панелях. Строки из заглавной песни напечатаны выразительным шрифтом и затем перечеркнуты, так что их все еще можно прочесть: «и когда солнце все еще низко / А лучи его высоко / Теперь я его вижу / Я чувствую, что оно умирает»[189].