Почему Боуи важен

Этот фактор определяет отношение Боуи к его прошлому: персонажам, костюмам и маскам. Как мы уже выяснили, хотя впоследствии он от них и отказывается, а иногда пытается и попросту их уничтожить, они остаются на складе, откуда их всегда можно достать и использовать вновь. Они тоже присутствуют в своем отсутствии. Майор Том, казалось бы, пропал без вести в 1969 году, но вернулся в 1980-м, а затем промелькнул в ремиксе песни «Hallo Spaceboy» 1996 года: таким образом, мы можем написать его Major Tom, как бы майор запаса. Прежние личины Боуи не живы и не мертвы, они просто на время исключены: неявны, но все же видны, как солнечный свет во время затмения.

Именно идея присутствия в отсутствии принципиально определяет весь альбом Blackstar. Если альбом The Next Day – и особенно песня «Where Are We Now?» – был прощальным гимном берлинскому Боуи из «Heroes», то Blackstar вновь здоровается и прощается, возможно, навсегда, с целой энциклопедией отсылок к прошлому Боуи. Он посещает свой склад курьезов, воображаемый музей, чтобы исследовать артефакты ушедших дней – недаром ведь он совсем недавно помогал Музею Виктории и Альберта подготовить выставку о своей жизни и творчестве, – и выходит из него с полными руками трофеев, которые тут же использует в своем альбоме в немного измененном, но вполне узнаваемом виде. Как и в случае The Next Day, эта ревизия внутренне готова обернуться грустным прощанием. Записывая Blackstar, Боуи прекрасно понимал, что этот альбом может стать для него последним шансом вспомнить о былых временах и поиграть со старыми игрушками.

Поэтому футуристический сленг в песне «Girl Loves Me», подслушанный у героев Энтони Берджесса, – это снова здравствуй и до свидания роману и фильму «Заводной апельсин», вдохновившему оформление разворота альбома Ziggy Stardust и строчку «droogie, не лезьте сюда»[194] в песне «Suffragette City». В «Girl Loves Me» этот сленг смешивается с полари, тайным языком геев 1960-х и 1970-х. Привет – bona to vada – и до свидания, увидимся нескоро. Возможно, даже никогда.

И снова привет песне «Fashion»: танцоры в клипе «Blackstar» включают в судорожную хореографию характерное движение Боуи из старого видео 1980 года. Здравствуй и прощай Нью-Йорку 11 сентября 2001-го, названному «центром всего» в песне 2002 года «Slow Burn»: это определение, конечно же, снова звучит в «Blackstar». Здравствуй и прощай еще одной памятной песне берлинского периода из альбома Low, «A New Career in a New Town»: в песне «I Can’t Give Everything Away» снова слышно грустное звучание гармоники. Привет, Station to Station: сине-белый полосатый костюм с обложки этого альбома Боуи опять извлек из шкафа истории и теперь надевает его в клипе «Lazarus». «Давай разбудим этого парня», – предложил он режиссеру клипа Юхану Ренку. Изможденный Белый Герцог вернулся.

У нас не было «сознательного, твердого подспудного желания использовать отсылки к прошлому», говорит Ренк в одном интервью. Но в другом признается, что как-то сказал Боуи: «Почти невозможно делать видео с тобой, не отражая элементы твоих образов прошлых лет… все они – его личный миф». Выходит, что это, возможно, и произошло неосознанно, но все равно было неизбежным. Потяни за ниточку – и вытащишь весь костюм. Достав из архива альбом Station to Station, достаешь и связанные с ним оккультные ассоциации: по признанию Ренка, сам он – «большой фанат Кроули», и клипы «Lazarus» и «Blackstar», как мы выясним далее, включают в себя элементы магических ритуалов.

Привет подруге Боуи из 1960-х Гермионе Фартингейл. Без игривых напоминаний о ней тут тоже не обходится: в клипе «Where Are We Now» есть отсылка к ее роли в фильме «Песнь Норвегии», а «Blackstar», где упоминается деревня под названием Ормен, – сама по себе «песнь Норвегии». Прощай, немецкий экспрессионизм, который Боуи изучал в середине 1970-х. Он вдохновил световое оформление сцены в турне Изможденного Белого Герцога. Фигуру в полосатом костюме Боуи в заметках называет «сомнамбулистом», что отсылает нас к убийце-лунатику Чезаре из фильма Роберта Вине 1920 года «Кабинет доктора Калигари». А в песне «Girl Loves Me» мы находим отсылку к роману «1984», подчеркивающую ощущение итога, финала: строка «Я сижу на каштане» напоминает нам о последней сцене – Уинстон Смит сидит в кафе «Каштан».