Почему я не христианин (сборник)

Демократические злоупотребления властью, пожалуй, представляют особую опасность потому, что являются коллективными и подогреваются массовой истерией. Человек, который владеет искусством возбуждать у толпы кровожадные инстинкты, обладает при демократии весьма своеобразной порочной властью: традиция признавать власть большинства порождает стремление к тирании, которая почти неизбежно воплощается, раньше или позже. Главное средство против этой опасности – качественное образование, призванное противостоять иррациональным вспышкам массовой ненависти. Большинство университетских преподавателей желает давать именно такое образование, но хозяева-плутократы и церковные иерархи активно мешают им эффективно выполнять эту задачу. Хозяева обязаны своей властью иррациональным страстям народных масс и понимают, что их власть исчезнет, если победит рациональное мышление. Так господство глупости внизу и любовь к власти наверху совместно парализуют усилия людей рациональных. Это зло можно преодолеть лишь с помощью распространения академической свободы, превосходящей ту, которая ныне присутствует в государственных учебных заведениях этой страны. Преследование непопулярных форм интеллектуальности представляет собой смертельную опасность для любой страны и нередко приводит к национальной катастрофе. Классическим примером может служить средневековая Испания, где изгнание евреев и мавров привело к упадку сельского хозяйства и проведению совершенно безумной финансовой политики. Именно эти две причины, хотя их действие на первых порах маскировалось имперской политикой Карла V, в основном привели к утрате Испанией господствующего положения в Европе. Можно с уверенностью предположить, что те же самые причины в конце концов, если не в ближайшем будущем, приведут к тому же результату в Германии. В России, где это зло правит уже довольно продолжительный срок, эффект очевиден – достаточно оценить некомпетентность ее военной машины[133].

В настоящее время Россия является наиболее показательным примером страны, где невежественные фанатики располагают той властью, которой они пытаются добиться в Нью-Йорке. Профессор А. В. Хилл цитирует следующую статью из советского «Астрономического журнала» за декабрь 1938 года:

1. Современная буржуазная космогония находится в состоянии глубокого идейного кризиса, связанного с отказом признавать единственно верную концепцию диалектического материализма, а именно бесконечность Вселенной относительно пространства и времени.

2. Подрывная работа агентов фашизма, которым одно время удалось проникнуть на ведущие позиции в некоторых астрономических и других институтах, а также в прессу, привела к отвратительной пропаганде контрреволюционной буржуазной идеологии в литературе.

3. Немногие имеющиеся советские работы по проблемам космологии до недавних пор находились в изоляции и замалчивались врагами народа.

4 Широким кругам интересующихся наукой в лучшем случае внушалось безразличие к идеологической стороне нынешних буржуазных космологических теорий…

5. Разоблачение врагов советского народа вызывает необходимость развития новой советской материалистической космологии…

6. Совершенно необходимо, чтобы советская наука вышла на международную научную арену с конкретными достижениями в сфере космологических теорий на основе нашей философской методологии.

Если «советский» заменить на «американский», «фашизм» на «коммунизм», «диалектический материализм» на «католическую веру», мы получим документ, под которым вполне могли бы подписаться враги академической свободы в этой стране.

IV

Однако текущая ситуация отличается одной обнадеживающей особенностью: тирания большинства в Америке не нова, но сейчас она, возможно, меньше, чем сто лет назад. К этому выводу может прийти любой, кто прочитает книгу де Токвиля «Демократия в Америке». Многое из того, о чем говорит Токвиль, сохранилось, но некоторые из его наблюдений уже не соответствуют действительности. Например, я не могу согласиться с тем, что «ни в одной стране цивилизованного мира философии не уделяется меньше внимания, чем в Соединенных Штатах Америки». При этом, полагаю, в следующем отрывке по-прежнему содержится некоторая доля истины (пускай и в меньшей степени, чем во времена Токвиля):