Почему я не христианин (сборник)

КОПЛСТОН. Из соображений ясности изложения я разделю это доказательство на несколько этапов. Прежде всего замечу, что в мире существуют по крайней мере некоторые явления, не содержащие в самих себе причину собственного существования. Например, я зависим от своих родителей, а еще от воздуха, пищи и так далее. Во-вторых, мир – это просто реальная (или воображаемая) совокупность индивидуальных объектов, ни один из которых не содержит в себе единственную причину своего существования. Не существует мира, который бы отличался от образующих его объектов, точно так же, как нет человечества, которое существовало бы отдельно от людей. Следовательно, так как объекты или события существуют, и поскольку ни один объект опыта не содержит в себе причину своего существования, то сама совокупность объектов должна иметь внешнюю для себя причину. Этой причиной должно быть некое верховное существо. И это существо или само есть причина своего существования, или же нет. Если да, очень хорошо. Если нет, тогда мы должны продолжить рассуждение. Но, если мы будем продолжать его до бесконечности, то объяснения не найти. Поэтому я бы сказал, что в объяснении существования Бога мы должны прийти к признанию бытия существа, которое заключает в себе причину своего существования, то есть не может не-существовать.

РАССЕЛ. Тут возникает очень много вопросов, и не совсем просто решить, с чего начать. Но думаю, что, вероятно, лучшим отправным пунктом будет вопрос о необходимости такого существа. Слово «необходимость», по моему мнению, может быть осмысленно применено только к суждениям. Причем только к аналитическим суждениям, то есть к таким, отрицать которые значит впадать во внутреннее противоречие. Я мог бы признать необходимость бытия Бога, существуй такое существо, отрицать существование которого было бы внутренне противоречиво. Хотелось бы знать, принимаете ли вы разделение Лейбницем суждений на истины разума и истины факта. Первые из них, истины разума, относятся к необходимости существования Бога.

КОПЛСТОН. Что ж, я определенно не стану поддерживать ту идею, которая, видимо, принадлежит Лейбницу – о существовании истин разума и истин факта, поскольку для него в конечном счете существуют лишь аналитические суждения. Кажется, для Лейбница истины факта в конце концов сводятся к истинам разума, иначе говоря, к аналитическим суждениям, по крайней мере, для всеведущего ума. Я не могу с этим согласиться. Прежде всего, это противоречило бы опыту свободы. Я не собираюсь поддерживать философию Лейбница в целом. Я использовал его доказательство от зависимого, основываясь на принципе достаточного основания, просто потому, что оно кажется мне краткой и ясной формулировкой того, что, по-моему, является фундаментальным метафизическим доказательством существования Бога.

РАССЕЛ. Но, на мой взгляд, «необходимое суждение» обязательно должно быть аналитическим. Не вижу у него иных качеств. А аналитические суждения всегда комплексные, логически же они несколько «запаздывают». «Иррациональные животные – это животные» – аналитическое суждение; но такое суждение, как «Это – животное», ни в коем случае не может быть аналитическим. Фактически все суждения, которые могут быть аналитическими, как бы запаздывают при построении суждений.

КОПЛСТОН. Возьмите суждение «Если есть зависимое существо, то есть и необходимое существо». Я считаю, что это суждение, высказанное в качестве гипотезы, является необходимым суждением. Если вы хотите называть всякое необходимое суждение аналитическим, тогда, чтобы избежать терминологического спора, я соглашусь называть его аналитическим, хотя не считаю это тавтологией. Но суждение является необходимым лишь при допущении, что имеется некое зависимое существо. Действительное существование зависимого существа должно обнаруживаться опытным путем, и суждение о том, что оно существует, конечно же, не является аналитическим. Хотя должен сказать, что едва мы узнаем о наличии зависимого существа, из этого с необходимостью вытекает наличие необходимого существа.

РАССЕЛ. Трудность с этим доказательством состоит в том, что я не признаю идею необходимого существа и отрицаю как бессмысленное именование других существ «зависимыми». Эти фразы ничего не значат для меня, они значимы лишь в рамках той логики, которую я отвергаю.

КОПЛСТОН. Вы хотите сказать, что отвергаете эти термины, поскольку они не согласуются с тем, что называется «современной логикой»?

РАССЕЛ. Видите ли, я не могу обнаружить того, что они могли бы означать. Слово «необходимое», как мне кажется, является бесполезным, если его применяют не к аналитическим суждениям, а к реальным объектам.