Почему я не христианин (сборник)

Давайте коротко рассмотрим, как утверждаются нравственные нормы. В общих чертах нравственные нормы бывают двух видов: те, которые основаны исключительно на религиозных убеждениях, и те, которые явно исходят из общественной полезности. В греческой православной церкви крестные родители одного и того же ребенка не должны жениться. У этого правила явно имеется теологическое обоснование, и если вы считаете его важным, то вправе сказать, что необходимо осудить упадок религии, поскольку он приведет к нарушению данного правила. Но речь идет не об этом виде нравственных норм. Нравственные нормы, о которых идет речь, – это те, для которых существует социальное обоснование независимо от теологии.

Возьмем, например, кражу. Общество, где все воруют, неудобно для всех, и вполне очевидно, что большинству людей легче вести тот образ жизни, которого они желают, в обществе, где редко воруют. Однако в отсутствие законов, нравственных норм и религии возникает следующая трудность: для каждого отдельного индивидуума идеальным было бы такое общество, где все другие честные, а ворует лишь он один. Отсюда следует, что для согласования интересов отдельной личности и общества требуется некий социальный институт. Эту роль более или менее эффективно играют уголовное законодательство и полиция. Однако преступников не всегда ловят, а полиция может проявлять чрезмерную мягкость к людям влиятельным. Если людей можно убедить в том, что Бог накажет за воровство, даже если полиция не сможет этого сделать, похоже, что данное убеждение будет способствовать честности. Если население уже верит в Бога, оно с готовностью поверит, что Бог запретил воровать. Полезность религии в этом аспекте иллюстрирует история о винограднике Навуфея, где вором является царь, стоящий над земным правосудием[148].

Я не стану отрицать, что в полуцивилизованных обществах прошлого подобные соображения, возможно, помогали обеспечить социально желательное поведение. Но в наше время польза, которую возможно получить от приписывания теологического происхождения нравственным принципам, неразрывно переплетается с такими серьезными бедствиями, что по сравнению с ними эта польза становится несущественной. По мере развития цивилизации мирские соображения становятся более, а теологические – менее надежными. Люди усматривают все больше оснований считать, что если они украдут, то будут пойманы, и меньше оснований считать, что если их не поймают, то Бог все равно накажет. В наше время даже крайне религиозные люди вряд ли ожидают, что за воровство их отправят в ад. Они думают, что смогут своевременно раскаяться и что в любом случае ад не столь неотвратим и не столь жарок, как раньше. Большинство людей в цивилизованных обществах не ворует, и я думаю, что обычным мотивом все же является вероятность наказания здесь, на земле. Это подтверждается тем фактом, что в лагере старателей во время «золотой лихорадки» или в любом другом беспорядочном сообществе воровали почти все.

Тем не менее, мне могут возразить, что, пускай идеологический запрет на воровство, возможно, уже не слишком-то необходим, в любом случае он не принесет вреда, так как мы все хотим, чтобы люди не воровали. Проблема, однако, в том, что едва люди начинают ставить под сомнение общепринятую теологию, ее начинают поддерживать самыми одиозными и вредными способами. Если теология считается необходимой для утверждения добродетели, а непредубежденные искатели истины не видят оснований считать теологию верной, власти станут стараться помешать этому непредубежденному поиску истины. В прежние века они сжигали искателей истины на кострах. В нынешней России применяются методы, которые немногим лучше, но в западных странах власти изобрели более мягкие методы убеждения. В этом отношении учебные заведения, вероятно, важнее всего: молодежь необходимо оградить от аргументов в пользу тех мнений, которые не нравятся властям, а те люди, которые упорствуют в поисках истины, навлекают на себя недовольство общественности и подвергаются, случается, моральному осуждению. Именно так любая система нравственных норм, которая имеет под собой теологическую основу, становится одним из инструментов, с помощью которых властители сохраняют свою власть и подрывают интеллектуальную энергию молодежи.