Почему я не христианин (сборник)

Возражения на подобного рода аргументы столь многочисленны, что трудно понять, с чего начинать. Прежде всего, профессор Баттерфилд и все, кто мыслит схожим образом, убеждены, что возлюбить ближнего своего – благой поступок, и основания для такого мнения вовсе не связаны с учением Христа. Напротив, именно потому, что уже придерживаются такого мнения, они и рассматривают учение Христа как доказательство его божественности. Иначе говоря, не этика у них опирается на теологию, а теология опирается на этику. Тем не менее, они явно считают, что эти внетеологические основания, по которым будто бы надлежит возлюбить ближнего своего, вряд ли обладают изрядной привлекательностью, а потому подыскивают иные доводы, более, как они надеются, убедительные. Это очень опасная методика. Многие протестанты верили, что не соблюдать день отдыха так же греховно, как и совершать убийство. Если убедить их, что не соблюдать день отдыха не грешно, они могут сделать вывод, что убивать тоже допустимо. Любую теологическую этику отчасти можно защищать с помощью рациональных доводов, но отчасти она представляет собой совокупность суеверных табу. Ту часть этики, которая содержит рациональные основания, можно и нужно защищать, иначе те, кто обнаружит иррациональность остального свода этических заповедей, могут сгоряча отринуть этот свод целиком.

Но отстаивает ли христианство по сравнению со своими соперниками и оппонентами более высокую нравственность? Не знаю, с какой стати любой беспристрастный историк-исследователь мог бы посчитать такое утверждение верным. Христианство отличается от других религий большей готовностью к преследованиям. Буддизм никогда не был религией преследований. Халифат относился к евреям и христианам гораздо мягче, чем христианские государства относились к евреям и магометанам – если евреи и христиане платили дань, халифат оставлял их в покое. Христианство поощряло антисемитизм с того самого мгновения, когда Римская империя стала христианской. Религиозное рвение крестоносцев привело к погромам в Западной Европе. Именно христиане несправедливо обвиняли Дрейфуса[151], и именно свободомыслящие обеспечили его окончательную реабилитацию. В нынешние времена христиане покрывали все те гнусности, что творились в отношении евреев и многих других народов. Преступления правительства бельгийского короля Леопольда в Конго скрывались или преуменьшались церковью, с ними покончили только после пропагандистской кампании, вели которую в основном люди свободомыслящие. Говорить о том, что христианство способствовало укреплению нравственности, можно лишь при полном игнорировании или фальсификации исторических фактов.

На это обыкновенно отвечают, что христиане, которые делали все то, что ныне осуждается, не были истинными христианами в том смысле, что они не следовали учению Христа. Можно, конечно, с тем же успехом заявлять, что советское правительство не состоит из истинных марксистов, поскольку Маркс утверждал, что славяне являются неполноценным народом по сравнению с немцами[152], а эта доктрина, разумеется, отрицается Кремлем. Последователи любого наставника всегда в некотором отношении отходят от первоначального учения. Желающие основать новую церковь должны об этом помнить. Каждая церковь обладает инстинктом самосохранения и сводит к минимуму те элементы исходного учения, которые не служат данной цели. В любом случае то, что современные апологеты именуют «истинным» христианством, подвергло первоначальное учение весьма основательной селекции. Оно игнорирует многое из того, что можно найти в евангелиях, например, притчу об овцах и козлищах, а также обещание вечных мук грешникам в геенне огненной. Оно берет лишь отдельные фрагменты Нагорной проповеди – и даже те на практике зачастую отвергаются. Например, концепция непротивления злу насилием признается уделом нехристиан, таких, как Ганди. Заповеди, которым оно особо благоволит, должны олицетворять высочайшую нравственность, попросту обязанную обладать божественным происхождением. Впрочем, профессору Баттерфилду следовало бы знать, что эти заповеди были сформулированы евреями задолго до Христа. Например, их можно найти в учении Гиллеля[153] и в «Завете двенадцати патриархов», о которых ведущий авторитет в этой области, преподобный д-р Р. Чарльз, говорит следующее: «Нагорная проповедь в нескольких местах отражает дух и даже точно воспроизводит фразы нашего текста; многие места евангелий хранят следы заимствований из того же самого источника, а святой Павел словно использовал эту книгу как карманный справочник». Доктор Чарльз считает, что Христос должен был читать это сочинение. Если, как нам иногда говорят, возвышенность этического учения доказывает божественную сущность его автора, божественным должен считаться неизвестный автор упомянутых заветов.