Почему Россия отстала? Исторические события, повлиявшие на судьбу страны

Морские торговые державы Средневековья сами не гнушались пиратства, следуя принципу «Если их больше – торгуй, если нас больше – грабь»{264}. «К концу XII века пиратство стало всеобщим. ‹…› Почти все войны того периода были пиратскими набегами, только более широкомасштабными; их вели те же капитаны и экипажи кораблей, которые всегда предпочитали выгодный набег невыгодной битве с другим военным флотом»{265}. «Генуэзцы – властители моря: они строят лодки, называемые галерами, на которых отправляются повсюду для грабежа и добычи, и все награбленное и добытое привозят в Геную», – отмечал путешественник XII в. Вениамин Тудельский{266}. В архивах Арля (Прованс) содержатся тысячи писем XIV–XV вв., информирующих о том, как этот город участвовал в средиземноморской системе предупреждения о действиях каталонских, сарацинских, генуэзских и пизанских пиратов{267}. В «Декамероне» Джованни Боккаччо есть история{268} о том, как купец из Равелло, проторговавшись на Кипре, вдруг запросто переквалифицируется в корсары, а затем сам становится жертвой генуэзских купцов, которые шли с грузом из Константинополя, но не преминули возможностью ограбить того, кто слабее. В другой истории{269} сами генуэзцы оказываются корсарами. В третьей{270} – милый юноша хороших нравов из-за несчастной любви запросто становится пиратом и грабит всех, кто слабее его, у берегов Берберии. Подобные случаи, наверное, отражали реальность, раз Джованни Боккаччо предложил их читателю в числе других своих рассказов.

На севере Европы пиратством с давних пор занимались фризы. Они беспокоили грабительскими набегами территории, находящиеся вдоль побережья Северного моря. Лишь в 1005 г. германский король Генрих II сумел покорить Фрисландию и обеспечить относительную безопасность{271}. Потом появились новые разбойники. Английские, французские и фламандские пираты часто нападали на суда в Ла-Манше и Атлантике. Среди них были и купцы, и адмиралы. Бизнес, война, грабеж переплетались друг с другом. Сегодня доход давала одна форма деятельности, завтра – другая{272}.

Интересно отметить, что Любек, Гамбург, Бремен и многие другие города на Северном море и на Балтике расположены не прямо у берега, а по рекам на некотором расстоянии от моря. Так основатели городов снижали вероятность внезапного нападения пиратов{273}. Знаменитая немецкая Ганза, собственно, и возникла для того, чтобы объединить усилия купцов, а затем и целых городов для борьбы с грабежами на суше и на море{274}.

Можно приводить много примеров того, как разнообразные пираты грабили германских торговцев. Например, в 1351 и 1385 гг. это делали англичане, что вызвало ответные действия. Сами немцы (мекленбуржцы) тоже участвовали в разбое. Росток и Висмар стали пиратскими базами в конце XIV в., поставив под угрозу все судоходство на Балтике. Торговые корабли перестали ходить в одиночку и начали передвигаться лишь хорошо охраняемыми караванами, как это было у венецианцев на Средиземноморье{275}. И хотя к началу XV в. на Балтике удалось навести порядок, проблемы остались в других водах: от океанских до речных. В 1434 г. Ганза была даже вынуждена запретить своим членам покупать испанскую шерсть в знак протеста против захвата испанскими пиратами 40 немецких судов в районе Ла-Рошели{276}. А в 1459–1460 гг. вооруженным нападениям, несмотря на охрану, подвергались ганзейские суда на Висле, где разбойничал Тевтонский орден{277}.

Чем более богатой могла оказаться добыча, тем энергичнее развивалось пиратство. Расцвет этого бизнеса пришелся на XVI в., когда испанские корабли перевозили драгоценные металлы из Америки в Европу, а любители поживы их атаковали. Французы были активны в первой половине века. Англичане в 1585–1603 гг. снарядили около 200 налетов в Карибском море. А в 1628 г. голландцы захватили целый флот с сокровищами{278}. Кроме того, пираты нападали на побережье Испании, Португалии, Азорских и Карибских островов. Местные жители вынуждены были от них откупаться{279}.

Как-то раз Фрэнсис Дрейк взял с ограбленного судна сразу более 25 тонн серебра и золота, что в два раза превышало годовые доходы английской казны. Понимая, что не сможет вернуться в Европу старым путем, он двинулся в ином направлении и совершил таким образом кругосветное путешествие. Инвесторы, финансировавшие Дрейка, получили 4700 % на вложенный капитал{280}. Понятно, что никакой созидательный бизнес подобного дохода дать не мог.