Почему так важен Оруэлл

Никогда ничего не было слышно о диссидентах из Северной Кореи — за исключением, разумеется, нескольких перебежчиков, поскольку на инакомыслящих лучше устраивать охоту, что с готовностью признавала даже Партия из романа «1984», — и мы до сих пор практически ничего не знаем о ее секретных тюрьмах и удаленных концентрационных лагерях. Но одно предсказание я осмелюсь сделать: прежде чем эта моя книга отправится на полку, где пылится нераспроданный тираж, мы узнаем все. И еще одно предсказание — я абсолютно уверен, что отыщется в стране несколько индивидуалов, которые всегда поддерживали жизнь в осколках ее культуры. Последнее же мое предсказание наиболее очевидно — когда-нибудь мы увидим северокорейскую редакцию романа «1984».

Мой следующий рассказ одновременно и забавнее, и горше. С 1965 года, с самого начала восстания белых поселенцев в Южной Родезии я находился в тесной связи с белокожими и чернокожими защитниками власти большинства и независимости этой страны. Я побывал там несколько раз, я брал интервью у партизанских лидеров в изгнании, из которых более других впечатлял Роберт Мугабе. В его убедительной победе на выборах 1980 года, в трансформации Родезии в Зимбабве чувствовалось предвкушение намечающегося триумфа Нельсона Манделы. Однако за избавлением от расизма и концом колониального правления последовала грязная война в провинции Матабелеленд, развернутая против сторонников политического противника Мугабе, Джошуа Нкомо, во время которой верным правящему режиму людям была обещана награда в виде конфискованной сельскохозяйственной собственности. Демонстрируя все признаки мании величия, особенно обострившейся у него после трагической гибели жены, мистер Мугабе организовал молодежное движение, которое получило название «Движение 21 февраля» в честь собственного его дня рождения. Для подготовки своей армии Мугабе приглашал северокорейских «советников». Против демократической оппозиции, опиравшейся на профсоюзное движение Зимбабве, он применил тактику эскадронов смерти.

Поэтому, когда в июне 2001 года Daily News начала частями печатать «Скотный двор», никому не нужно было дополнительно объяснять заключавшиеся в нем остроты. Образ Наполеона, коварного и безжалостного борова, объявившего собственный день рождения выходным днем и придерживавший все молоко и все пиво для своих соратников, свиней, рисовался в газете в черных очках в тяжелой оправе, точно как у Мугабе. Как заметил главный редактор газеты, Джоффри Нарота: «Издание „Скотного двора“ в Зимбабве не только уместно, но очень актуально. Животные в книге зарабатывают свою независимость совместным трудом. Однако с течением времени кое-кто все больше стал пьянеть от власти». Книжные магазины столицы Зимбабве, Хараре, не успевали за спросом на классические произведения Оруэлла, который только возрос, когда печатная машина газеты Daily News была уничтожена взрывом противотанковой мины, боеприпасом, недоступным для обычных гражданских лиц.

Третья моя зарисовка приятнее и короче. В 1998 году одна довольно обыкновенная площадь в приморском районе Барселоны в ходе церемонии, организованной Паскуалем Марагалем, мэром левых убеждений, была названа в честь Джорджа Оруэлла. Примерно в то же время улица в каталонском городке Кан-Рулль была названа в честь Андреу Нина, основателя партии ПОУМ (в этом случае присутствующие на церемонии официальные лица принадлежали к коммунистической партии). В первом случае мы имеем запоздалое признание, во втором, возможно, слишком долго заставившую себя ждать попытку искупления грехов. Однако на обоих этих торжествах, прошедших в сдержанной обстановке, без парада марширующих оркестров, без фейерверков, без маленьких, но крайне шумных фигурок ораторов на огромных, величественных платформах, можно было ощутить более чем старомодное умиротворение. Каталония сама освободилась от фашистов, против которых сражался Оруэлл и которым она так и не покорилась. (Во времена Франко под запретом оказался даже каталонский язык.) Произошло это после долгой, славной борьбы, а затем на смену фашистскому режиму пришла демократическая, плюралистическая система с сильным влиянием радикальных и левоцентристских движений. Однако возможно, важнее то, что ей удалось очистить свои летописи, свою историю от последствий долгих лет фальсификаций и отрицания правды. В наши дни даже коммунисты не пытаются уверовать в ложь прошлого. С Андреу Нином, которого глубоко уважают в Каталонии как великого революционера и — тут, возможно, ему не понравился бы термин — мученика, теперь имеют возможность познакомиться и каталонские студенты и школьники благодаря сделанным им переводам «Анны Карениной» и «Преступления и наказания» на их когда-то запрещенный язык. Как это правильно, что истинный, культурный марксист, прошедший через пытки и убитый по приказу Сталина, обеспечивший одно из самых горьких посмертных его поражений, должен был поддержать великую русскую литературу против наступающего сталинского мещанства.