Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках

Я попытался в свою очередь развить мысли Павла Гусева об изъянах нашей «русской политической машины» и показать, что в современном динамичном глобальном мире крайне опасно связать судьбу страны с судьбой миллионов людей, с качеством мышления и качеством души своего «верховного правителя». Ведь в такой ситуации судьба нации зависит не только от достоинств человека, но и от недостатков, которые присущи каждому из нас. «Русская правда» состоит в том, что судьба России, судьба миллионов людей зависит от случайности, от качества ума и характера человека, который стал или которого назначили верховным правителем. Если бы Николай II унаследовал характер своего отца, то, наверное, не было бы смерти Российской империи. Где кончается забота о сохранении так нужной нам политической стабильности и начинается забота о сохранении как можно дольше своей, греющей душу личной власти? Где кончается естественное стремление сохранить традиционный суверенитет России, а где начинается игра самолюбивого человека, обладающего от природы «бойцовскими качествами»? И еще раз о самоочевидном. Если нет разделения властей, то невозможен и независимый суд. При сохранении нашей «русской правды» судья обречен смотреть в сторону настроения «верховного правителя». Кстати, что не менее важно, при нашей политической системе, когда все зависит от решений «верховного правителя», невозможно отделение собственности от власти. И поэтому на самом деле, при сохранении нашей «русской правды» невозможно создать полноценную рыночную экономику. Не случайно в последние годы мы медленно, но верно движемся в сторону государственного капитализма. И, кстати, при самодержавной системе на самом деле невозможна историческая память, сохранение и передача от поколения к поколению так называемой национальной памяти. Свергли царя – и ничего не осталось от народа-богоносца. Его народ-богоносец пошел за большевиками разрушать свои церкви и национальные святыни. Свергли власть КПСС – и ничего не осталось от ценностей коммунизма. И здесь – трудный вопрос: а что останется после неизбежной гибели всевластия Путина? Ведь все люди смертны. Отсюда, из факта противоестественности всевластия верховного правителя в условиях глобального мира, из факта движения России к идеалам Северной Кореи, казалось, вытекает потребность все же возвращения России на «магистральный» путь развития человеческой цивилизации, потребность движения, конечно постепенного, к парламентской демократии. Но, обратите внимание, в своих посланиях Путин никогда не ставит вопрос о необходимости совершенствования сложившейся политической системы, о необходимости ее демократизации!