Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках

Еще тогда, в начале 1990-х, когда это сумасшествие с «суверенитетом РСФСР» только начиналось, было очевидно, что если УССР выйдет из СССР, то она никогда не будет прорусской, ибо «нэзалэжность» – это прежде всего «нэзалэжность» от России, от угрозы новой Переяславской рады, а потому уже тогда было очевидно, что как только Украина станет «нэзалэжной», она сделает своим другом главного врага России, который сможет защитить ее в случае желания русских верховных правителей вернуть Киев, мать городов русских, домой. В 1918 году Украина гетмана Скоропадского выбрала другом Германию, воюющую с Россией, а независимая Украина образца 1991 года, уже спустя несколько лет после обретения независимости, стала выстраивать доверительные отношения с США. Кстати, еще в начале 1990-х гг. было очевидно, что героями уже новой Украины станут борцы за ее независимость от России. Гетманы Выговский, Мазепа – и так до Степана Бандеры. Кстати, было очевидно и то, что для оправдания выхода Украины из России в основу национальной идентичности будут положены украинские боли – боль от Екатерины II, которая в 1770 г. уравняла украинцев их в крепостнических «правах» с великороссами, боль от сталинского голодомора. А «русская весна» 2014 года добавила боль от утраты Крыма, от побед «бывших шахтеров и трактористов Донбасса». Россия не обратила внимания, что Леонид Кучма в своей книге «Почему Украина не Россия» объяснял нам, что для независимой Украины гетман Мазепа уже такой же герой, как и гетман Богдан Хмельницкий. В соответствии с этой логикой все те, кто с оружием в руках боролся за независимость Украины и с царской, и с советской Россией, становятся национальными героями новой независимой Украины. Еще во второй половине 1960-х – начале 1970-х во время командировок во Львов, в Закарпатье, я даже от комсомольских работников в минуты человеческой откровенности слышал сожаления, что Украина никогда не имела своей собственной государственности. И, прочитав несколько лет назад книгу Леонида Млечина «Степан Бандера и судьбы Украины», я понял причины подобных проукраинских настроений советских аппаратчиков Западной Украины. Оказывается, что последний бой Украинской повстанческой армии (УПА – организация, запрещенная в РФ) с отрядами КГБ состоялся всего за несколько лет до первого моего приезда во Львов, весной 1960 года. Когда мы говорим о причинах сохранения «эмбриона» украинской антирусскости даже во времена СССР, надо знать, что, как свидетельствуют архивы ЦК КПСС, за период с 1944 по 1952 годы в боях за независимую Украину с оружием в руках участвовало несколько сот тысяч человек. 150 тысяч повстанцев были убиты во время боев, 77 тысяч пришли с повинной, различного рода наказания понесли около полумиллиона человек, из них 134 тысячи были отправлены в Гулаг, более 200 тысяч жителей Западной Украины были выселены за пределы УССР.