Почему в СССР не был построен коммунизм

В те же 80-е годы забурлила Молдавия: центральные власти не позволили дать статус государственного языка молдавскому (наравне с русским) и ввести в молдавское письмо латинский шрифт вместо кириллицы. Примечательны слова Председателя Президиума Верховного Совета Молдавской ССР М.И. Снегура: «Территория и язык – два основных признака нации. Поэтому стремление народа сохранить и развивать свой язык не только законно, но оно составляет саму сущность народа, ибо он живет, пока живет его язык». А вот интервью журналу «Огонек» в 1989 году молдавского композитора Евгения Дога: «В 1944 году мы, дети, бегали смотреть на русских солдат, встречали их с радостью. Но я не могу забыть и о другом. Первое дуло автомата, которое я увидел вблизи, принадлежало советскому солдату, оно было приставлено к груди моей мамы, и он повел маму по двору под прицелом и не убрался, пока не вымел все, что представляло хоть малую ценность. Тысячи безвинных людей отправляли в Сибирь, откуда они уже никогда больше не вернулись. И это я видел тоже: их запихивали в вагоны так тесно, как не перевозят и скот, наглухо закрывали и везли за тысячи километров без глотка воды; и более того, когда пересекали Волгу, им давали соленую рыбу, и люди, как звери, загрызали друг друга. <…> Не варварство ли, что, нарушая вековой образ жизни, способ житья, мы нарушаем и все естественные биологические, культурные, языковые, национальные процессы?!..

Да, я поднимал вопрос на съезде: почему Россия, самая большая в нашей Федерации республика, с самого начала не имеет ни своего телевидения, ни радио, ни академии, ни комсомола, ни даже Гимна своего?.. Нас возмущают резервации для инков (Это в Перу. — Прим. Ю.А.), а собственные коренные жители, как мы услышали на съезде Верховного Совета СССР, живут в среднем 35 – 40 лет. Тунгусский метеорит знают все, но кто такие тунгусы?

Трагедия гагаузов в Молдавии приобрела размеры катастрофы в 60-е годы, когда начали закрываться национальные школы – молдавские, греческие, еврейские, украинские, гагаузские – в полном соответствии с тогдашним курсом на создание «единой общности». В итоге люди забыли свой язык! Суть происходящего сегодня в республиках (а процессы, аналогичные нашим, наблюдаются везде) – в стремлении вернуть как раз естественный, нормальный ход вещей, не допустить распада национальных укладов, культур, омертвения языков. <…> Республики, хотя и равны формально в правах на центральные средства массовой информации, фактически оказываются вытесненными из них. Между тем очевидно, что у равноправных членов федерации должны быть одинаковые возможности прямого, непосредственного контакта со всей страной» (И. Коновалова. У времени в плену // Огонек, 1989, № 38).

С аналогичными воспоминаниями выступил в Огоньке и известный калмыцкий поэт Давид Кугультинов. Когда он еще служил в Красной Армии, во время войны, в Политуправлении в Москве зачитали приказ о высылке калмыков. В качестве обвинения (целому народу!) приводился слух о том, что якобы свежесформированная 110-я Калмыцкая кавалерийская дивизия в боях на Дону не выдержала натиска немцев и чуть ли не в полном составе сдалась в плен. На самом деле кавалеристов бросили против танков у деревни Пухляковка, и дивизия вся полегла в неравном бою. Уже было совершенно ясно, что фашист разгромлен, уже создавалась Организация Объединенных Наций, никто не сомневался в победе. А тут – эшелон за эшелоном – в Сибирь! Зачем же надо было убивать младенцев, стариков, абсолютно ни в чем не повинных?! Зачем надо было наказывать героев войны?! Всех солдат калмыков со всех фронтов собрали и отправили в концлагерь в Молотовскую область (Ныне Пермская область. Прим. Ю.А.) на станцию Половинка, где они строили Кунгурскую ГЭС. Половина красноармейцев, фронтовиков там погибла от голода, холода, унижения, глумления над ними за то, что они родились калмыками. «Моя тетка мне рассказывала: рано утром 28 декабря 1943 года им приказали собраться в дорогу. С собой разрешили взять ценные вещи, узелки до 10 кг. Так фашисты сгоняли евреев: дуло в спину – “Пошел!” Погрузили их на машины, повезли в Сальск. Там загнали в товарные вагоны и заперли. И пятнадцать дней везли в Сибирь. Конец декабря, сибирский мороз, множество людей умерло в вагонах. Приехали на станцию под названием Сон. Увезли в тайгу степных людей, которые никогда не видели леса, пилить не умеют. Холодные, голодные, разутые. Издевались над ними. По меньшей мере треть калмыков погибла тогда. Насильственное переселение народов, уничтожение их – величайшее из преступлений Сталина» (Давид Кугультинов. От правды я не отрекался // Огонек, 1989, № 35).