Почти как люди

– Ай эм мьюзишн. Плей ин челло. Май фрэндсгоу ту зе Дрезден, энд ай гоу ту зе Дрезден ту. Ай донтхэв мани, энд ай донт ноу, хау ай гоу ту зе Дрезден.

Не уверен, что девушка меня поняла. Звали ее Лиз, и, если я правильно понял, у нее тоже не было денег, а вот куда ей необходимо было попасть, я так и не сообразил. "Ничего,– решил я,– выясним все в процессе".

Однако, с самим "процессом" тоже все оказалось не гладко – написав на добытой в ближайшем мусорном баке картонке гигантское слово "Дрезден", я около получаса простоял на обочине трассы, надеясь поймать попутку, а когда меня одолело уныние, то же самое проделала Лиз. Ни одной машины не остановилось. Странно, ведь когда-то я читал, что культура автостопа на Западе развита не в пример лучше, чем у нас. Может, здесь у них работают какие-то другие правила? Вряд ли, конечно, и все же… А потом у Лиз началась истерика – она то принималась рыдать, причем с талантливыми завываниями и всхлипываниями, то наоборот, начинала смеяться, и от этого дурного, хрипловатого хохота мне стало как-то совсем уж не по себе.

– Донт паник, донт паник,– все повторял я, как автомат, а затем, не сдержавшись, рявкнул,– да успокойся ты, дура!

Это помоглом- не знаю, подействовало ли грозное звучание чужой речи, или просто грубый мужицкий окрик, так необходимый в подобных ситуациях, но девушка взяла себя в руки. Или сделала вид, что взяла.

Ведь паника действительно ни к чему, ибо что, в сущности, произошло? Два человека внезапно оказались на одной дороге – только и всего. Мир вечереет, по трассе в обе стороны несутся машины, за спиной осталась крохотная, почти необитаемая заправка, если не считать двух-трёх работающих там халдеев… У меня в руках – пластиковый мусорный пакет, наполненный всякой удобной в дороге снедью, а у нее, кажется, есть сигареты, зато она совершенно не представляет, что делать дальше. Стало быть, мы нужны друг. Дай мне покурить, а я угощу тебя едой, и не дам пропасть в новых, незнакомых обстоятельствах – вот прекрасная схема взаимоотношений людей в дороге. Сейчас мы нужны друг другу – значит, будем держаться вместе. А потом, на очередной развилке, расстанемся без всяких обид, и уже больше никогда не встретимся. Кому плохо? Всем хорошо. Никакого взаимного разочарования, никаких глупых привязанностей, вообще ничего такого, что сбивает дыхание, тормозит лёгкое скольжение вдоль по жизни.

Я вспомнил Костю – это был исполинского роста мужик лет сорока, в широких, истрепанных штанах, цвета хаки, и черной алкоголичке, весьма удачно подчеркивающей грозную мускулатуру. Уж и не помню точно, где я его встретил – кажется, на том самом участке маршрута между Ростовом и Краснодаром, где у меня резко кончились деньги, вода и вера в то, что получится добраться до Керчи без всяких проблем. Я тогда часто и с удовольствием путешествовал автостопом, и план добраться до моря с минимальным количеством денежных затрат на дорогу казался мне во всех отношениях совершенным. Но случилось непредвиденное – на том самом участке пути, между Ростовом и Краснодаром, велись ремонтные дороги. То есть все машины ехали в объезд. Короче говоря, я сидел на огромной деревянной катушке, и смотрел на развороченную трассу, вдоль которой неряшливо громоздились разнообразные объекты строительной тематики. Поворачивать назад было глупо – до ближайшего города километров триста, и примерно столько же до соседней трассы, по которой автомобильный поток шел в объезд. Тот же водитель попутки, который доставил меня сюда, выругался, увидев ремонтные работы, и, высадив меня, укатил прочь ещё до того, как я успел что-либо сообразить. И вот сижу, курю, печально соображаю. А тут – он. Костя. То есть это я потом узнал, что зовут его Костя, а в тот момент я просто увидел неспешно бредущего по дороге мужчину в штанах цвета хаки, в черной майке-алкоголичке и с тощим рюкзаком за спиной. Вот он дошел до той границы дороги, за которой уже начинался ремонт, вот остановился, огляделся по сторонам, увидел меня… Подошёл.

– Здарова,– сказал он,– что, дальше никак?

Наверное, он сразу распознал во мне родственную бродячую душу, и поэтому взял такой тон, будто мы были знакомы уже не один год.

– Никак,– подтвердил я.

Тогда он протянул мне свою длинную мускулистую руку, и представился:

– Костя.

Я представился в ответ, состоялось рукопожатие.

– Тебе куда надо?

– В Краснодар,– говорю.

– А что там?

– А оттуда на пароме в Керчь. И к морю.

– Молодец,– похвалил Костя, и, подумав, добавил,– но тут мы не пройдем.

Я кивнул.

– Не далеко есть железная дорога. Можем по ней добраться. Полчаса пешком. Пойдешь?

Я опять кивнул и слез со своей катушки.