Почти как люди

– Так оркестр и отыграл весь концерт, и ни одна группа между собой не строила, представляете?– закончил небольшой, но забавный рассказ Февраль.

– Ничего,– хихикнул Толик,– как говорится, чем хуже строй, тем ярче гармония!

Посмеялись. Чокнулись. Выпили.

– А этот кретин мне втирает, типа на солнце магнитные бури, и я типа осторожен должен быть, прикинь?– делился переживаниями Таран с рассеяно хлопающим глазами Шуркой,– а что мне эти магнитные бури, а? Ну что они мне сделают? Я этого солнца вообще не вижу, потому что из-за работы на улицу почти не выползаю. К тому же у меня дома всегда все есть. Ну, спиртные противозатменческие лекарства, понял да?

Где-то между второй и третьей бутылкой все одновременно закурили, и я как бы между делом, рассказал о своих недавних приключениях в Германии, постаравшись не упустить ни одной детали, и вырезав лишь сцену признания девятнадцатилетней девочки. Мужики охали, ахали, матерились, а когда дело дошло до избиения переводчика, Таран даже одобрительно причмокнул губами. И лишь на Полпальца история не произвела ровным счётом никакого эффекта – только в одном месте он чуть приподнял левую бровь, выразив тем самым некоторую степень удивления. Наверное, впервые за все время эта его абсолютная невозмутимость не восхитила меня, а наоборот, разозлила. Ведь в конце концов, история действительно сильная – в ней и драма, и экшн, и приключения, и любовь (про которую я, правда, умолчал, и тем не менее), а самое главное, что это не байка, а произошло все на самом деле, к тому же, произошло со мной! Ну да, дело ясное, строит из себя бывалого, всего повидавшего, но можно ведь и посопереживать иногда, хотя бы в виде исключения! Вон, Февраль тоже много чего повидал, Таран и подавно, а ничего – сидят, охают, ахают, смеются, вздыхают, и, что самое главное, искренне.

В общем, окончив историю и затушив сигарету в жестяной банке из-под кильки в томате, я высказал Полпальцу все, что считаю нужным относительно его царственной, показной "бывалости". Он же задумчиво раскурил новую сигаретину от бычка предыдущей, пустил в небо, запрокинув голову, тонкую струйку дыма, и только потом сказал:

– Думаешь, из крутого переплета выбрался, малый, и теперь, типа, есть, чем гордиться? Ну и гордись себе, кто ж тебе запрещает. А помнишь, Февралька, "Тайм оф адвенчур"?

Февраль молча кивнул.

– Это корабль такой был,– пояснил остальным Полпальца,– наши многие на нем когда-то на контракте работали. Типа квартетом играли, пока пассажиры кушали и пили. По полгода, по году, иногда и больше. Это ж когда было? Кажется, в девяностых ещё. Я тогда только консерваторию закончил.

Все слушали, никто не перебивал.

– И случилась со мной такая история. Корабль этот ждал наш квартет в Момбасе – это такой маленький городок в Кении. Оттуда он отчаливал, и дальше по маршруту, по разным странам. Нам куплены были билеты на самолёт до этой Момбасы. Ну и что? Приезжаем мы вчетвером в аэропорт наш, часа за два до рейса. Багаж сдали, досмотр прошли, сидим в зале ожидания, ждём самолёта. И тут нашему скрипачу выпить приспичило. Препятствовать ему, конечно, никто не стал – пошел он в ближайший бар, и давай закладывать за воротник. Летать боялся, бедняга. Стоит он, значит, за стойкой бара, и закладывает без остановки – одну рюмку, другую, третью, и так далее. А мы ждём, бляха муха. И вот, когда уже посадка началась, скрипач наш возвращается, а сам еле на ногах стоит. Мы его под руки – и к посадочному коридору. Только хрен там – стюардесса базарит, типа ваш товарищ пьяный, как зелёный черт, его на рейс сажать нельзя. Ну, мы с ней давай торговаться, а пока торговались, этот малый вдруг вырвался, схватил какой-то стул алюминиевый и пульнул его в витрину того же бара, в котором пил. Стекло все распидорасил начисто, а зачем – хрен знает, бляха муха. Ну, тут, конечно, охраны набежала херова туча, нас повязали. Потом, часа через два, отпустили, только пришлось за витрину расплатиться. Стоило это расхераченное удовольствие дохрена – пришлось скинуться всем теми деньгами, что мы на всякий случай с собой взяли. Еле хватило. А дальше что делать? Самолёт наш улетел, причем с нашим же багажом. Я позвонил нанимателю, то есть хозяину всей этой музыкальной конторы – так, мол, и так, кое-как объяснил ситуацию. А он и говорит – не вопрос, старик, проблему решим. Только прямых, говорит, самолётов до этого задрыпинска, то есть до Момбасы, нет, придется на перекладных. Не вопрос, говорю ему, на перекладных – так на перекладных. Купил он нам билет на самолёт до Франкфурта. Из Франкфурта – в Катар, бляха муха. А из Катара уже в Наироби, и там, типа, до Момбасы этой сраной рукой подать. Ну и полетели мы, значит. Сколько времени на все эти перелеты ушло не помню, но то, что дохрена – это точно. За это время скрипач уже протрезветь успел. Мы, конечно, ему шею намылили, а смысл? Что сделано – то сделано.

Полпальца сделал паузу, вскрыл новую бутылку, промочил горло, и продолжил: