Почти как люди

Мысль с лихим свистом пущенной стрелы устремилась в соблазнительные дали, от перспектив, внезапно развернувшихся передо мной пёстрым китайским веером, даже голова закружилась, и я с удовольствием закрыл глаза.

Позади оставалась продуваемая всеми ветрами, безжизненная, выжженная пустошь- раньше там рос лес, но, кажется, я сам его сжёг, то ли по дурости, обронив тлеющий сигаретный бычек в груду сухого хвороста, то ли намеренно, разведя самый большой костер, под самым высоким деревом. Впереди же переливалась всеми цветами радуги восхитительная новь. И то, что новь эта начиналась с путешествия в круглосуточный магазин, не пугало, а даже вдохновляло.

Толик и Февраль о чем-то тихо переговаривались. Полпальца время от времени покрикивал на лошадей. А вокруг лежал темный и необъятный, по-весеннему ждущий чего-то мир. Возможно, ждущий именно меня.

Третье отделение

Глава 1. Странные сны.

В кабинете было душно и тесно. По оконному стеклу, за которым куражилось разухабистое, потное и румяное лето, ползла жирная черная муха, время от времени замирая, в предвкушении чего-то особенно приятного потирая лапки, и поглядывая на глупых людей, невесть зачем маринующихся в номенклатурной каморке, когда вся настоящая жизнь проходит там, на свободе, под солнцем и невыносимо голубым небом. Две женщины сидели на жёстких, даже на вид ужасно неудобных стульях, а в углу, плечом привалившись к стене, закинув одну ногу за другую и сложив на груди руки, стоял мужчина.

– Все, в общем-то, сходится,– молвила первая женщина, машинально теребящая пуговицу на блузке.

– Вроде бы да,– подтвердила вторая, до этого момента внимательно разглядывающая свои ярко алые ногти,– но эти люди точно положительные? Эксцессов не будет?

– Положительнее некуда,– уверил мужчина,– ответственные, надёжные, с прекрасной репутацией.

– Иначе и быть не могло,– первая женщина кивнула,– мы рассчитываем и впредь сотрудничать с этими немцами, а значит все должно пройти более чем гладко.

– Но знаете,– мужчина поморщился,– подобрать людей, соответствующих всем тем требованиям, что эти немцы выдвинули, было не просто. Я даже отчаялся в какой-то момент.

– За ту сумму, которую нам предложили, они могут рассчитывать на удовлетворение всех требований.

– Вот только самим музыкантам достанется десять процентов от нее.

– А с чего им должно достаться больше? Мы берём на себя всю организационную работу, плюс переговоры, плюс логистику, плюс трансфер, визы и прочее. А им нужно только прибыть в нужное место в нужное время, немного поиграть, и все. Разве это работа? Пусть ещё спасибо скажут за эти десять процентов. Была бы моя воля, я бы оставила пять, как и планировалось изначально.

– Так может ещё не поздно внести корректировки?– поинтересовалась женщина с алыми ногтями.

– К сожалению нет. Контракт уже подписан.

Внезапно у мужчины зазвонил телефон.

– Да?– с интересом осведомился он, прижав трубку к уху,– сейчас занят, но если что-то срочное…

Оказалось – срочное. Настолько срочное, что мужчина, продемонстрировав обеим женщинам мимический этюд на тему "тысяча извинений", спешно покинул кабинет, а оказавшись в коридоре, забормотал в трубку сбивчивой скороговоркой:

– Какой ещё форс-мажор, мать твою? Да ты хоть понимаешь… Да ты представляешь, что будет, если… Контракт подписан, билеты забронированы, визы поставлены… А теперь что? Из-за твоей дурацкой руки все коту под хвост?!

Далеко-далеко и от не на шутку разнервничавшегося мужчины, и от кабинета с двумя женщинами, и от мухи на стекле, в душной больничной палате стоял у окна некий субъект в спортивных штанах и серой, висящей мешком футболке. Одна рука этого субъекта придерживала у уха телефонную трубку, а другая покоилась на перевязи, надёжно запрятанная в гипс. Субъект терпеливо объяснял трубке:

– Ну что я могу поделать? Поскользнулся, понимаешь, упал. Перелом. Или ты хочешь, чтобы я одной рукой играл? Нет, если так, то я могу, конечно… Ладно-ладно, неудачная шутка, согласен. Да не переживай ты так, найду я замену, ещё до сегодняшнего вечера, будь спокоен. Да, хорошего. Да, с репутацией. Да, чтобы ещё и играть умел. Понял. Сделаю. Будь здоров.

Потом, уже опустив руку с телефонной трубкой, субъект несколько минут вздыхал, задумчиво рассматривая дырку на левом носке, в которую кокетливо выглядывал длинный жёлтый ноготь большого пальца, а затем быстро набрал какой-то номер и вновь вернул телефонную трубку к уху.

– Да, здравствуй, дорогой. Как поживаешь? Как жена? Слушай, тут такая история приключилась…

И, выслушивая всю эту долгую приключившуюся историю, замер, не донеся до рта ложки со свежим, ещё дымящимся борщом, заслуженный ветеран сцены, с большим стажем и безукоризненной репутацией. Выслушал. С искренним сожалением на лице вернул ложку назад, в тарелку. Спросил:

– Ну а условия какие? А гонорар? Нет, старик, знаешь, так не пойдет. Мне, понимаешь, за свой счёт отпуск брать тоже не резон, уж извини. Но кого-нибудь тебе найти помогу, не волнуйся. Ну все, лечи руку. Как что-нибудь выясню – дам знать.