Почти на нуле. Как преодолеть последствия эмоционального пренебрежения родителей и дать своему внутреннему ребенку то, что недополучили

Люди могут обнаружить у себя низкий Эмоциональный Интеллект в результате обучения на работе или через оценку начальника и иметь возможность изучить и развить навыки Эмоционального Интеллекта с помощью тех же каналов. Однако я считаю, что огромное количество людей в мире не имеют ни малейшего понятия о том, чего им не хватает и почему. По иронии судьбы им нужно обладать эмоциональной осознанностью, чтобы понять, что у них нет эмоциональной осознанности. Именно на таких людей я ориентируюсь в книге.

В работах по Эмоциональному Интеллекту Дэниел Гоулман и другие приводят веские доводы в пользу изучения важности эмоциональных навыков для достижения жизненного успеха. Моя цель иная. Я хочу помочь людям, неосознанно живущим без этих навыков, понять набор проблем, которым их обеспечили, перестать заниматься самообвинением и исцелить себя и своих детей.

Идентифицирование Эмоционального Игнорирования

Как указывалось ранее, Эмоциональное Игнорирование бывает трудно обнаружить, особенно из-за его частой маскировки под депрессию, тревогу, травму, семейные проблемы, проблемы в воспитании детей, горе или другие формы, не только четко отслеживаемые, но и являющиеся основной жалобой клиента.

Опросник Эмоционального Игнорирования в начале книги создан, чтобы помочь вам в выявлении пациентов, для которых Эмоциональное Игнорирование – важный фактор. Вы можете свободно его копировать и использовать в своей практике. Я полностью осознаю и подтверждаю, что к моменту издания этой книги никакой работы по проверке психометрической валидности или надежности опросника не будет проведено. И все же я решила включить его в книгу, поскольку нашла его полезным в своей практике для идентифицирования Эмоционального Игнорирования. Используйте опросник, отдавая себе отчет в его психометрических ограничениях. По моим наблюдениям, клиент, набравший шесть или более баллов, является вероятным претендентом на обладание некоторым уровнем Эмоционального Игнорирования и нуждается в дальнейшем обследовании.

В главе 3, «Эмоционально заброшенный ребенок, но уже повзрослевший», описаны десять признаков и симптомов Эмоционального Игнорирования. О части из них клиенты вам вряд ли сообщат, поскольку могут сами не воспринимать свои симптомы. Наиболее вероятно, что их заметит терапевт. Вот несколько характерных особенностей, за которыми вам следует наблюдать в работе с такими пациентами.

1. Выражение вины, дискомфорта или аутоагрессии по поводу переживания эмоций

Многие эмоционально заброшенные клиенты просили прощения за слезы в моем присутствии в процессе терапевтических консультаций. Для них естественно предварять сообщения об эмоциях извинениями, например: «Мне страшно говорить это, но я правда не хочу идти на семейное торжество»; «Я знаю, это неправильно, но мне захотелось уйти»; «Понимаю, это значит, что я плохой человек, но я действительно злюсь, когда она так делает».

2. Рьяная защита родителей от трактовок терапевта

Эмоционально заброшенные люди отчаянно пытаются защитить своих родителей от обвинений. Поскольку они не помнят то, чего их родители не сделали, они склонны оценивать их как идеальных и, разумеется, за свои проблемы вынуждены винить самих себя. Когда процесс терапии продвигается ближе к разбору отношений, в которых родители его подвели, эмоционально заброшенный клиент мгновенно приводит объяснения, мол, родители «делали все, что могли», или «не виноваты». Это способ сохранения глубоко укоренившегося убеждения, что он виноват во всех своих проблемах.

3. Сомнения в содержании воспоминаний из детства

В моей практике многие эмоционально заброшенные пациенты испытывали трудности, стараясь вспомнить конкретные моменты из детства. Часто они сообщали, что их детство похоже на размытое пятно, в котором сложно различить определенные события. Более того, эмоционально заброшенные люди нередко не доверяют собственной эмоциональной интерпретации тех детских воспоминаний, что у них все-таки есть. Когда такие клиенты рассказывают о характере матери, трудоголизме отца и т. п., они обычно останавливаются, подвергая сомнению подлинность, важность или значимость своего воспоминания. «Мне кажется, я преувеличиваю. На самом деле все было не так плохо», – сказала мне одна женщина с катившимися по щекам слезами. «Вам не наскучило слушать?» – спросил меня один мужчина, когда рассказывал о слабой реакции родителей на смерть его собаки, когда ему было 10 лет. Или: «Я не знаю, зачем рассказываю вам об этом; пожалуй, это неважно», – сказал мне другой мужчина, делясь историей о том, как обожаемый отчим исчез из его жизни после развода с его матерью.