Почти нулевая вероятность

Спохватившиеся спасатели старательно загребли. Ымчи, неловко шевеля в непривычной среде лапками, потянулись следом, подгоняемые умницей Плотвой.

Почувствовать себя потерпевшими кораблекрушение с полотна Айвазовского особо не получилось, уже спустя совсем немного времени экипаж и пассажиры "Гордости Альвего" обтекали на палубе своего постоянного конкурента, отделавшегося незначительными повреждениями носа, и печально подсчитывали потери.

Кроме двигателиста погибли штурман и один из стюардов, пассажиры уцелели почти все…

Братец-поэт плакал, сидя рядом с телом братца-художника, сквозь всхлипы слышалось:

– Как же так?.. Ну зачем?.. Что я маме скажу?..

Эрли сидела около него, а с ней и семейство Люнс. Юная магичка всхлипывала, ее матушка гладила поэта по голове, тихо приговаривая: "Бедные, бедные мальчики…".

Остальные, проходя мимо, старались не шуметь и поневоле понижали голоса.

На верхней палубе совещались слегка подраненный капитан "Гордости", штурман "Бегуньи" с синяком в пол-лица (пострадавший при налете капитан лежал в каюте без сознания) и оба суперкарго, тоже весьма потрепанные. Одним из главных вопросов было – не выкинуть ли за борт невезучий квартет, пока и второй заливоход не утопили?

Впрочем, высокие совещающиеся стороны заметили поднявшегося к ним Инзара, и обсуждение вопроса увяло. По итогам совещания постановили: экипажам оказать друг другу медпомощь и максимально быстро заменять упряжь ремкомплектом, двигателистам "Бегущей по Заливу" подманивать тягачей, а вызвавшемуся добровольцем второму двигателисту "Гордости Альвего" – плыть, уцепившись за спинной гребешок тягача, к берегу и вызывать СОП на помощь.

Пассажиры "Бегуньи" потеснились, чтобы можно было разместить нежданных гостей, и потом уже до самой ночи все каюты гудели как растревоженный улей: обсуждение нападения отвлекало и помогало успокоиться.

Только неугомонный квартет суетился наравне с командой. Нет, они, разумеется, не чувствовали себя виноватыми в свалившихся (точнее – всплывших) неприятностях, но…

Эрли помогала с перевязкой и обработкой травм, для чего реквизировала у друзей все аптечки, Катя мобилизовалась на помощь коку, а Ларре и Инзар вместе с матросами под ругань местного суперкарго и подленькое хихиканье пришлого перетаскивали оставшийся в трюме груз, освобождая проход, потому что запасной комплект сбруи с момента покупки и до сего времени никому не был нужен и благополучно успел перекочевать в самый дальний угол.

Чуть позже полудня, едва все успели слегка перекусить, в зоне видимости появились служебные лодки СОП, запряженные уже знакомыми Кате небольшими сине-зелеными ымчи.

Командир соповцев поднялся на борт по сброшенному с кормы легкому трапику, скользнув взглядом по квартету, меланхолично заметил: "Ну да, стоило бы догадаться…" – и отправился к капитанам. Остальные начали осматривать место преступления, записывать показания, делать магографии и все прочее, чем занимаются службы порядка во всех мирах.

По окончании следственных процедур соповцы засобирались в обратный путь. К уставшему квартету подошли капитан "Гордости" и штурман "Бегуньи" и, переглядываясь, преувеличенно вежливо предложили драгоценнейшим пассажирам продолжить путешествие по берегу – "Вас соповцы подбросят. А вашим ымчи мы подвяжем плотики для плавучести, сами догребут! Очень вас просим! А то другие пассажиры нервничают, да и экипажи… Нам для полного счастья только мятежа на борту не хватает".

Квартет, и без того затерроризированный нескрываемыми опасливыми и осуждающими взглядами и экипажей, и пассажиров, обиделся.

– Мятеж? Хорошая идея! – сказала Катя, подбочениваясь.

– Не хватает для счастья, говорите? – зловеще поинтересовалась Эрли.

А Ларре и Инзар ничего не сказали, только многообещающе потерли руки.

Командир соповцев оценил обстановку и сурово сказал:

– При мне – никаких мятежей! Конечно, у мятежников почти нулевая вероятность успеха, но вам, уважаемые, я бы все же посоветовал отправиться с нами.

Квартет переглянулся… и Инзар ответил за всех:

– Уговорили.

Капитан "Гордости" поблагодарил за проявленное здравомыслие, а штурман "Бегущей" вполголоса выразил надежду, что в ближайшее время почтенной компании – для их же собственной безопасности – не придет в голову снова поплавать по заливу. Между тем закончившие возиться с заменой упряжи матросы связали плоты, чтобы верховых ымчи можно было отбуксировать на берег. Двум оставшимся нашлось место в трюме "Бегуньи": с кормы откинули аппарель, чтобы скакуны могли взобраться с плотика на борт. Правда, для этого им понадобилась небольшая помощь Ларре и его манипуляторов. Семейство Люнс, конечно же, обосновалось неподалеку и принялось наблюдать. Папенька молчал и явно едва сдерживал зевоту, а матушка периодически наставительно произносила: "Запоминай, доченька, скоро и ты так сможешь!". И доченька, сосредоточенно хмуря бровки, смотрела на манипуляторы, хотя то и дело ее взгляд перемещался на самого мага…

Наконец со всеми делами на борту было покончено.