Почти счастливые женщины

Когда вернулась домой – а на обычное чаепитие в учительской она не осталась, – бабушки дома не было. Уфф.

На часах половина шестого. Оля не сказала, к каким часам «подгребать». Вряд ли они так рано начнут. А из дома надо было сбежать. Трусость, конечно. А что делать? Объясняться с ба? Нет, к этому Аля не готова.

Она встала под душ, уложила волосы, потом смыла лак и вымыла снова. Никто не оценит ее укладки – смешно! Накрасила глаза, смыла бесцветный лак и покрасила ногти ярко-красным, странным образом завалявшимся в ванной.

Потом натянула джинсы и майку – длинную, темно-зеленую, со смешной мордочкой на груди. Совсем новую, носить ее она раньше стеснялась. Никаких босоножек на каблуках – еще чего! Там наверняка будут танцы. Надела легкие пробковые шлепанцы и увидела, как нелепо смотрятся бледные, ненакрашенные ногти на ногах.

После минуты раздумий накрасила их тем же ярко-красным лаком.

Встала у зеркала, тряхнула распушившимися волосами, брызнула духами и – улыбнулась. В зеркале отражалась не строгая и нудная, скучная училка, а вполне современная и симпатичная, даже лихая девица.

– Вот вам! – сказала она своему отражению, не уточнив, кому это – «вам».

Черканула записку, без всяких там «прости и извини», без оправданий и объяснений. Коротко и ясно:

«Ба, меня пригласили в гости. Иду, потому что там будет куча знакомых и будет весело. Юре все объясни, если не трудно. А нет – объясню все сама. Ты же всегда говорила, что у человека должен быть выбор.

Все, целую, ложись, буду поздно».

Записку придавила сахарницей, схватила сумочку и выскочила за дверь.

Из двора не просто бежала – драпала. Не дай бог встретить бабушку или, того хуже, Юру.

Из автомата позвонила Оле – уточнила, во сколько сбор.

– Да какой там «во сколько»? – удивилась та. – Все приходят тогда, когда им удобно! Ты что, думаешь, я рассылаю приглашения с указанием формы одежды? – засмеялась она. – Ты придешь? Ой, как я рада! Здорово, молодец! Все, жду! Пошла резать бутеры! Уже готова? Ну и отлично! Приходи, жду. Поможешь! Что-то принести? Да нет, ничего не надо! Пусть мужики приносят. Каждый принесет то, что захочет. А ты у нас одинокая девушка!

Как все просто. Без церемоний. Все приходят, когда им удобно. Каждый принесет, что захочет. Одинокие девушки освобождаются. Просто и прямо. Здорово, никаких церемоний. Никаких приглашений и скучных чаепитий.

Прошла параллельным переулком, все еще боясь встретить своих. Своих! Кто, интересно, тут свой? Товарищ Фуражкин? Да, в конце концов, чем она обязана ему? Везти ее в Клин она не просила, сам напросился. Цветов от него не ждала. Щука эта дурацкая ей вообще до фонаря – одна возня и никакого удовольствия. А, бабушкин корвалол? Подумаешь, подвиг! Заглянул по доброй воле, пожилой человек попросил. Аптека за углом, три минуты. Ну принес. То же мне, герой века! Вот пусть с бабушкой и разбираются.

Из-за двери раздавалась громкая музыка. Аля вытащила пудреницу, внимательно осмотрела себя, провела спонжиком по заблестевшему от духоты носу, облизнула губы. Усмехнулась: да уж, коварная соблазнительница! И позвонила.

Дверь открыл высоченный и широкоплечий красавец.

Олег?

Красавец в упор уставился на нее.

– Ты кто?

Аля смешалась. Такого приема она не ждала. Как-то совсем невежливо. Впрочем, она же сама восхищалась их простотой.

– Я Аля! – собрав остатки сил, она гордо вскинула голову. – Олина подруга!

– Ну проходи. Олина подруга. – И крикнул куда-то в пространство квартиры: – Олька! К тебе!

Выскочила Оля, раскрасневшаяся, с блестящими, возбужденными глазами, с торчащим смешным рыжим ежиком.

– Алька, привет! Давай дуй на кухню! Я зашиваюсь! Олеженька, – обернулась она к высокому красавцу, – это моя Алька, школьная подруженция. За одной партой сидели, я же тебе рассказывала!

Тот скользнул по Але равнодушным взглядом и удалился в комнату. Аля пошла за подругой на кухню.

На столе была гора хлеба, здоровенная головка сыра и несколько батонов колбасы.

– Вот, – вздохнула Оля. – И со всем этим нам надо справиться!

– Справимся, – бодро откликнулась Аля. – Где у тебя фартук, если он вообще имеется?

Душа пела. Впервые ей было так легко и свободно, что она подпевала и притоптывала ногами.

Бутерброды резались ровно, красиво, сверху – кружок огурца и кружок помидора. Шпроты украсили веточками укропа и уложили на поджаренный бородинский.

Хозяйка, как всегда, сачковала.

– Я соскочу, Алька? – нежно пропела она. – Справишься? Пойду с Олежиком посижу. Или полежу, – хихикнула она, – как получится.

Уже были готовы и уложены на тарелки бутерброды, а тарелки и бокалы расставлены на столе. Вовсю прибывал народ – пестрый, разный, незнакомый. Чужой. Кто-то обнимался друг с другом, кто-то просто кивал. Кто-то сразу наливал себе спиртное и смело брал бутерброд.

Появилась и чуть сонная, с блуждающими глазами хозяйка. Вывалился Олег, слегка помятый и очень громкоголосый.

Запахло подгоревшим кофе – какая-то бледная девица в драных джинсах варила его в турке и, конечно же, не уследила.