Почти всё о зомби

Кинский оставался пока вне досягаемости зомби, вступивших с солдатами уже в открытую рукопашную, и продолжал наблюдать, сделав всего пару выстрелов, скорее, чтобы не показаться предателем или трусом и не привлечь внимание своим бездействием. Крылов поспешно отступал, паля по зомби из автомата, когда заряд в его магазине закончился, и двое шлюх набросились на него, пытаясь добраться зубами до его тела. Они приближались к нему обычными для голодных шатунов быстрыми рывками, стараясь вцепиться в него костлявыми руками и ногтями, когда Антон решил, что самое время начать действовать. Он бросился к растерявшемуся капитану на помощь, оглушив обоих остервенелых зомби-шлюх двумя точными попаданиями из карабина в голову, после чего Крылов сумел перезарядить автомат, и продолжил прицельную стрельбу по инфицированным, выразительно кивнув Антону в знак благодарности.

В этот момент Кинский увидел, как из кабины грузовика вылез водитель. На его бескровном зеленоватого оттенка лице были видны несколько синяков, которые могли указывать на всё, что угодно, но только не на простуду – довольно заурядные признаки инфекции у «изгоев», которые те так любят гримировать, как можно дольше пытаясь скрыть от простых смертных, кто они такие. В данном случае шофёр как будто и не собирался ничего скрывать. Казалось, он вперил невыразительный взгляд поблёскивающих на солнце глаз, похожих на полупрозрачные стекляшки, в сторону Кинского, затем демонстративно поднял левую руку наподобие нацистского приветствия, а правой молниеносно отсёк себе левую кисть длинным охотничьим ножом. После этого он поднял отрубленную пятерню с земли и осклабился, не спуская холодного взора с изумлённого Антона.

Пулемётчик с вышки, очевидно, тоже прекрасно рассмотрел истинный облик шофёра фуры и обрушил на него сокрушительный залп из своего крупнокалиберного орудия, превративший «изгоя» в решето и практически снеся ему голову с плеч, которая сначала безвольно поникла на коже шеи, лишенной позвонков, а после откатилась по земле к передним колёсам грузовика. Больше шатун уже не встал, однако кисть его левой руки так и осталась в хватке правой. Эту зловещую картину Кинский запомнил надолго, сообразив, что «изгой» пытался подать какой-то мрачный непонятный знак, который ещё следовало расшифровать.

Между тем схватка была в самом разгаре. Шофёр-шатун отвлёк внимание лишь одного Антона, не считая зоркого пулемётчика на вышке, и рота бойцов тем временем самоотверженно сражалась с зомби-шлюхами, сокрушая их ударами мачете. К ним присоединился ещё с десяток солдат, вызванных по рации капитаном, но силы зомби были далеко не на исходе, и несколько раненых инфицированных солдат поневоле должны были вскоре присоединиться к отряду шатунов-диверсантов, столь коварным образом проникших за стены крепости.

Внезапно Кинский понял, что ему нужно делать, когда в поле его зрения попал стоявший поодаль зомби-кар с распахнутой дверью. Со всех ног он бросился к нему, запрыгнул в кабину и, обнаружив ключ зажигания в замке, с выражением идиотского восторга на лице завёл мотор. Он развернул машину во дворе, умело рассчитав габариты, и, надавив как следует на педаль газа, врезался в толпу визжащих зомби. Ему показалось, что под колёса попались и несколько не проявивших должной реакции на его появление защитников крепости, но если бы его спросили в тот момент, что он творит, он бы резонно ответил, что во время рубки леса не видно щепок. Главное, что он рубил этот плотоядный лес, причём рубил его безжалостно, зверски и убойно. За минуту под колёсами его внушительной машины нашла свой конец основная масса злобных шатунов; остальных прикончили солдаты, оставшиеся на поле боя. В апогее этой кровавой расправы Кинский триумфально появился в раскрытой двери зомби-кара с пронзительно визжащей бензопилой. Он неуловимо промчался по двору, методично обезглавливая подмятых и расплюснутых под колёсами вопящих и отчаянно передёргивающих конечностями зомби, дабы не дать им шанса восстать вновь.

Покончив с этим, он заглушил бензопилу и, обливаясь потом, подошёл к стоявшему как истукан, капитану.

– Сколько рук ты заберёшь? – спросил Крылов, одобрительно похлопав Антона по плечу.

– Чего?! – с удивлением отозвался тот. – Каких ещё рук?

– Рук живых мертвецов. Конечно, я бы с удовольствием отдал бы тебе все тридцать, весь этот бордель, ведь ты нам так здорово помог, прям второй Кувалда, ни дать ни взять. Но боюсь, комендант нас не поймёт. Поэтому рассчитываю на твою мудрость и щедрость, мужик.

Антон всё никак не мог взять в толк, к чему клонит капитан, однако тут явно отдавало палёным запахом наживы, круговой поруки и банального лоббирования, и Кинский, бросив бензопилу на землю, спросил:

– А сколько ты мне дашь?