Почтовые открытки

– Крабовые ножки – подарок Аляски человечеству. В «Короле Конге»[62] получают королевских крабов – думаю, поэтому гостиница так и называется – замороженными, самолетом, два раза в неделю и готовят их так, что пальчики оближешь. Ешь – и кажется, что ты умер и попал на небеса. Приглашаю вас поужинать со мной сегодня в «Кинг-Конге». Крабовыми ножками. Croix de Guerre[63]. Поговорим о наших военных ранах. Сравним наши достижения. Вы расскажете мне об уране, а я вам – о костях динозавров. Вас, док, я бы тоже пригласил, но вы вечно говорите о кишках и свищах.

– Вы что-то знаете о динозаврах?

– Знаю ли я что-то о динозаврах? Открою вам маленький секрет: никто ничего не знает о динозаврах. Безумные идеи, дикие теории, пижоны, которым только сценарии для фильмов сочинять. Слыхал я, как они вопят, стоя перед известняковым вырубом и засунув палец в задницу. Строят предположения, дерутся, страдают от змеиных укусов, вручную переворачивают тяжелые камни на много миль вокруг, наезжают на других парней… – Он играл бровями, как Граучо Маркс[64]. – А вот что делаю я. Связываюсь с ребятами из университетов и музеев. Нахожу ископаемые, выкапываю их, передаю на восток палеонтологам и предоставляю им разбираться, кто кого ел, сколько кому зубов для этого требовалось и какое латинское название кому следует прилепить. Всю зиму они пишут мне письма, они большие мастера в этом деле. Потом, летом, приезжают со своими помощниками и студентами старших курсов. Я варю им кофе. Вырубаю породу, гружу ее на грузовик. Заползаю в пещеры. Хотите работу? Как раз имеете прекрасный шанс. Тому парню, который до сих пор копал вместе со мной, лучше бы уже пересекать границу Калифорнии, иначе завтра он будет покойником. В том, что делал, он понимал столько же, сколько какой-нибудь железнодорожный проводник понимает в балете. А с вами мы составим прекрасную команду: Одноглазый и Однорукий. Может, случайно выкопаем что-нибудь особенное, чтобы больше не надо было работать.

Поглощая сладкое крабовое мясо, Лоял рассказывал о своих урановых скитаниях, о геологах и урановой смолке, о том, что все прибирают к рукам инвесторы горнодобывающих компаний.

– Они как вонь над говном, – сказал Лоял. – Когда я начинал на Плато, это было индивидуальное старательство. Ты находил нужные пласты, знал свой показатель фона и шел туда, сверяясь со старым тикающим счетчиком Гейгера. Был другой хороший способ: забираться под утесы и осматривать отколовшиеся обломки. Так Вернон Пик нашел свое «Спрятанное сокровище»[65]. Он ничего не знал о старательстве, был болен, на грани срыва, изнурен. Остановился отдохнуть у подножия утеса и увидел, что его счетчик выскакивает за шкалу. Вернул его к самому низкому значению, оно опять скакнуло до самого верха. Постучал по нему – показатель все равно держался на верхней отметке. С минуту он думал, что счетчик сломался. Потом сообразил, что этот кусок скалы отвалился от утеса, взобрался на него со своим счетчиком и нашел! Теперь Вернон Пик – урановый миллионер. Продал свое месторождение за девять миллионов долларов.

Что еще я делал? Тщательно изучал карты, искал названия вроде Ядовитый ручей или Каньон плохой воды. Знаете зачем? Потому что уран часто находят там, где залегают селен или мышьяк.

Глядя на Пулю, Лоял тоже выжал лимон на крабовое мясо.

– А Чарли Стин нашел свой «Ми Вида» в Большом индейском каньоне. Говорят, он заработал на нем шестьдесят миллионов. А еще был водитель грузовика, который начал разрабатывать заброшенный медный горный отвод, «Хэппи Джек», со своим двоюродным братом и, черт побери, наткнулся на залежь урановой руды стоимостью в миллионы долларов. Один парень ехал к кому-то чинить резервуар для топлива и проколол шину. Пока он ее чинил, включил счетчик Гейгера. Ну и – сами понимаете. Таких историй куча. Некоторые так и разбогатели. Я однажды нашел очень перспективный участок. Застолбил его, но не измерил как следует, там было шестьсот на полторы тысячи футов, а я что-то напутал. Оказалось, один парень все время за мной наблюдал. Поехал я в город с полными мешками руды, чтобы зарегистрировать заявку, а он незаконно захватил мой участок и зарегистрировал права раньше меня, потому что я не измерил его как надо. Мне казалось, что там пятьсот на пятьсот футов. Век живи, век учись. В другой раз я нашел место с, как мне казалось, бедной рудой, продал его «Уратексу» за десять тысяч. По тем временам неплохо заработал. Купил себе новенький хороший джип-вилис, новый спальный мешок, еды всякой, купил за тысячу долларов и установил на джип сцинтиллятор и стал ездить искать что-нибудь еще. Я был уверен, что мне наконец повезет. Господи, я исколесил в своем джипе по Плато пятьдесят тысяч миль. А потом мне стало скучно. Не знаю почему. Я утратил интерес. Тысячи парней по-прежнему бродят там – прыщавые юнцы и водители автобусов – все в сапогах от змеиных укусов.

Он поворошил салат в своей тарелке.