Под большевистским игом. В изгнании. Воспоминания. 1917–1922

В полной темноте, хотя не было еще восьми часов вечера, вернулись мы на пароход, который на следующее утро должен был продолжать свой путь. Ночь была очень томительная. Помимо жары и неподвижного воздуха, в этой песчаной котловине, не остывшей от дневного пекла, не давал спать непрерывный грохот цепей паровой лебедки. В Салина-Крус нашему капитану не удалось сговориться с грузчиками, заломившими непомерную цену, и ему пришлось произвести выгрузку командой парохода. В непривычных руках дело не спорилось, было много лишней суеты и шума, но как-никак к утру с выгрузкой справились.

С рассветом на пристани появились мексиканки, нагруженные корзинами со всякого рода фруктами и овощами. Упоминаю об этом, чтобы отметить, насколько смешанная кровь мало-помалу возвращается к чистому типу, в зависимости от прилива той или другой крови. У мужчин возврат к индейскому типу еще не так заметен, но женщины простонародья, которых мы видели на пристани, видные, с довольно правильными чертами лица, с обильной черной, как уголь, шевелюрой, смугло-красноватые, казалось, сошли со старинных гравюр, украшавших путешествие вокруг света Дюмон-Дюрвиля{280} и других. Беспокойная кровь испанских конквистадоров, растворившись в крови ацтеков, не в состоянии была изменить внешнего облика, но сохранилась в виде фермента, благодаря которому Мексика не выходит из состояния революционного брожения, и северный сосед ее, пользуясь тем, что все силы страны направлены на внутреннюю борьбу, отхватывает от нее один за другим лакомые кусочки; Калифорния, Аризона, Техас уже потеряны, но натиск продолжается.

В Салина-Крус сошли с парохода студент Пушков, все наши соотечественники евреи и партия китайцев: стало еще свободнее. Пушков, пришедший утром на пароход проститься с нами, сообщил, что в городе есть уже порядочная колония русских евреев, которые очень приветливо приняли своих единоплеменников и его в том числе и обещали им всяческое содействие. Где только нет русских евреев: удивительно, что Амундсен{281} не нашел их на полюсах.

Следующая остановка наша была в Мольендо, порт у входа в Панамский канал, на территории, принадлежащей Соединенным Штатам, в трех километрах отстолицы республики Панама.

Погода снова благоприятствовала нам, но донимала жара. Ведь мы приближались к экватору, и в это время года (был конец июня) солнце было над нами в зените. Непривычно было наблюдать, как в полдень вы не давали никакой тени.

В Мольендо простояли мы более двух суток. Пароход был ошвартован у пристани, никакого запрета относительно берега не было, по всей вероятности потому, что в узкой полосе отчуждения трудно было укрыться тому, кто пожелал бы тайком эмигрировать в Соединенные Штаты. В случае же, если бы такие охотники и оказались, то их просто и без хлопот можно было выдворить на территорию республики. Благодаря этому мы почти целый день проводили на берегу, невзирая на страшную жару.

Первый день посвятили мы посещению города Панама, к которому от Молиенда ведет чудное асфальтированное шоссе, по обе стороны которого вытянут ряд однотипных деревянных коттеджей для служебного персонала канала. Коттеджи эти начинаются прямо со второго этажа, так стоят, как на карандашах, на высоких сваях. Эта конструкция жилых помещений принята в целях предохранения обитателей их от малярийного комара, который, как известно, не поднимается выше определенной высоты над землей. Кроме того, открытое, проветриваемое подполье не дает возможности образованию сырости во время дождливого сезона.