Под большевистским игом. В изгнании. Воспоминания. 1917–1922

Не видя собственными глазами, трудно представить себе многочисленность пернатых обитателей этой части Тихого океана. Во время нашей стоянки в Антофагасте я в течение полутора часов наблюдал утренний перелет птиц с берега в открытое море. Непрерывной цепью, стая за стаей, подобно тучам саранчи, летели легкие гагары, изредка сменялись они более редкими стаями тяжелых пеликанов, мерно размахивающих широкими крыльями. Далеко в море садились они на воду, и в бинокль можно было видеть, как море в некоторых местах чернело пятнами от множества севших птиц.

Благодаря отсутствию дождей в этих местах птичий помет не смывается и, накопляясь веками, покрывает ныне мощными пластами скалы островков, совершенно изменяя их внешний вид. Только у самой воды кое-где проявляются первозданные породы острова.

Корабли всего мира уже с давних пор приходят сюда за удобрительным туком. Подобно каменоломням, глубокие впадины вырублены в сплошной толще гуано, а до дна еще не дошли. Запаса этого хватит еще надолго, а в то же время птицы, спугнутые с излюбленных мест, отлагают новые залежи на других местах.

Ни в одном из этих городков мы на берег не сходили, так как пароход к пристани не подходил, по всей вероятности, во избежание лишних расходов, и производил выгрузку на открытом рейде, но так как море в этих местах очень глубокое, то мы становились на якорь близко к берегу, и весь городок был виден как на ладони. Никаких остатков старины на этом побережье нет. По всей вероятности, во времена инков оно было необитаемым, иначе искусные инженеры этой таинственной империи, несомненно, умудрились бы провести воду из далеких Андов, невзирая ни на расстояние, ни на технические трудности.

Бухта Арекипа по конфигурации своей очень напоминает Балаклаву: такой же сравнительно узкий проход между отвесными стенами, такой же закрытый бассейн за этим проходом, но все это должно быть увеличено по крайней мере раз в пять. Кстати сказать, южная скала прохода ознаменована красивым эпизодом из последней войны Перу с Чили. Часть перуанской армии после неудачного сражения в окрестностях Арекипы была приперта к бухте и должна была сдаться, но командир одного кавалерийского полка предпочел смерть плену и, дав шпоры своему коню, бросился с вершины скалы в море. Подвиг этот изображен на большой картине, которую мы видели на почетном месте в музее Лимы. К сожалению, я забыл имя этого героя, которым справедливо гордятся перуанцы.

Но всему приходит конец, пришел конец и нашему двухмесячному плаванию.

В ночь с 1 на 2 августа 1920 года мы подошли к Вальпараисо и утром высадились. Пароход остановился на открытом рейде в расстоянии нескольких сот метров от пристани, и выгрузка производилась на шаланды, буксируемые маленькими пароходиками. Море было совершенно спокойно, и мы в числе немногих остававшихся еще пассажиров благополучно ступили на твердую землю после двухмесячного плавания. Город Вальпараисо расположен террасами на крутых склонах горных отрогов, подошедших в этом месте почти вплотную к океану. На каждом шагу крутые лестницы и рядом с ними лифты, которые переносят вас с одной улицы на другую. Автомобилей мало, так как им здесь не разгуляться или нужно делать громадные крюки, чтобы переместиться в близком соседстве. Перевозка грузов производится на вьючных мулах, которым только и доступны крутые улицы. Например, видели мы переезд с одной квартиры на другую, шла вереница мулов, на первом из них покоилась громадная двуспальная кровать с наваленным поверх ее мягким скарбом, другой тащил на себе буфетный шкаф, за ним пара мулов несла, как на носилках, пианино, положенное на длинных жердях, и т. д.

Гористая местность придает городу живописный вид даже в такое неблагоприятное время, в которое мы его посетили (конец зимы); летом, когда склоны гор и городские сады одеваются зеленью, он, по всей вероятности, вполне оправдывает свое название – райская долина.

Без труда нашли недалеко от пристани недорогую гостиницу, где нам нужно было провести двое суток, так как поезд через Анды отходил в то время только два раза в неделю, да и то нам удивительно повезло, ибо вторая половина зимы обыкновенно сопровождается снежными заносами и обвалами в верхних участках, и сообщение прерывается иногда на три-четыре недели, каково это было бы нам ждать у моря погоды при наших финансах.

В первый же день в Вальпараисо мы встретили соотечественника. Выйдя около полудня к завтраку на громадную террасу отеля, откуда открывался чудный вид на рейд с многочисленными стоящими на нем судами, среди которых выделялся своими крупными размерами только что покинутый нами «Сейо-Мару», мы сдвинули два столика и по русскому обычаю сопровождали свою трапезу громкой беседой.