Под грозой и солнцем

Однако на полпути между Кестеньгой и Лоухами машина вдруг круто повернула влево, и начались ухабы, подъемы, крутые спуски. Дорога узкая, здесь вряд ли могут разминуться встречные машины. Иногда дорога карабкалась вверх по узкому хребту, и тогда по обеим сторонам где-то в глубине виднелись озерки, болота. Потом дорога пошла круто вниз. Словно жалуясь, заскрежетали тормоза. Казалось, стоит шоферу сделать одно неосторожное движение рулем, и машина с пассажирами полетит в пропасть. Пассажир, крепко держась за борта, с любопытством озирался по сторонам: тут как в горах Крыма или Кавказа! Но вскоре любопытство сменилось тревогой — ведь ему придется жить и работать в этих местах. И сразу же хребты показались слишком голыми, и он подумал, что в буреломах, по дну пропастей, возможно, не ступала нога человека.

Неожиданно дорога пошла по болоту. Здесь когда-то был бревенчатый настил, но в иных местах бревна сгнили и превратились в труху, образовались провалы. Машина, завывая мотором, ползла по разрушенному настилу и качалась так сильно, что в кузове можно было сидеть, лишь крепко держась за борта. Один из сидевших в кузове выскочил на ходу и, закурив, пошел пешком, а машина, хотя и не останавливалась, отстала от пешехода. Лишь в конце болота она пошла быстрее. Пешеход залез в кузов, не останавливая машины.

Измученный и усталый, наш пассажир приехал в Аштахму. Начальник лесопункта, пожилой тучный мужчина, Василий Михайлович Смирнов встречал приехавших, интересовался, как доехали, очень ли устали. Какое это имело значение! Главные вопросы были впереди, и на них нельзя было ответить. Никто не мог сказать, как пойдет жизнь и работа на новом месте, в новых условиях, как пойдет дело с овладением новой профессией.

Аштахма — сравнительно молодой поселок. Обшивка стандартных домиков еще не почернела от времени, на высоких столбах все еще проступает смола. Между домиками уродливо торчали корни выкорчеванных пней. Кое-где были заложены фундаменты жилых домов, но дальше строительство явно не двигалось.

Начальник лесопункта приветливо встретил человека, которого, по мнению отдела кадров, можно со временем назначить бригадиром, а то и мастером. Однако, беседуя с ним, начальник постепенно мрачнел. Приехавший очень мало интересовался своей будущей работой. Ему говорили о больших лесных массивах, о перспективах развития лесопункта, а он, казалось, не слушал, смотрел из окна конторы на поселок и вдруг уныло пробубнил:

— Как тут могут жить люди…

Назавтра рано утром предстоял путь на мастерский участок с прозаическим названием «25-й квартал». Говорили, что повезут на катере, а предложили садиться в лодку. Не успел наш пассажир сообразить, как можно ехать на лодке за десятки километров, как лодка причалила к противоположному от Аштахмы берегу, метрах в трехстах от поселка, и люди, взвалив на спины чемоданы и рюкзаки, зашагали по узкой тропинке. На другой лодке привезли продукты для магазина 25-го квартала. Неужели и их придется нести на спине? Может, и его заставят… Нет, не за тем он ехал сюда.

Однако метрах в десяти от лодки за густыми ольхами оказалась узкоколейная дорога. Здесь стояла вагонетка. На нее погрузили продукты и другой тяжелый груз. Вагонетку тянул «паровоз» мощностью в одну лошадиную силу. Иногда «паровоз» пытался сойти с рельсов, чтобы щипнуть на обочине свежей травы, но умелые руки возвращали его на дорогу. «Паровоз» шел без гудков, зато громко шумел «машинист», привыкший изъясняться со своим «локомотивом», не особенно выбирая слова.

Деревянная дорога огибала скалу, проходила через болото и подступала к небольшому лесному озерку. Катера и здесь не оказалось. Мешки с продуктами снова погрузили в лодку, и гребцы взялись за весла. За озерком, среди прибрежных кустарников, неожиданно открылся проход. Это был канал, соединявший маленькое лесное озеро с большим Тикшозером. Длиною он оказался около ста метров, а шириной — не больше двух. Местные жители называют его «Каналом покойного отца». Кто его прорыл, никто точно не знает, но чуть ли не каждый из местных жителей считает, что это работа его покойного отца…

Но вот и Тикшозеро — один из крупнейших водоемов северной Карелии с бесчисленным количеством островов и полуостровов. Недалеко от берега на якоре стоял красивый голубой катер «Искури»[10]. Заработал мотор. Молодой паренек, почти подросток, поднялся на капитанский мостик, и катер, подпрыгивая на волнах, словно вырвавшийся на волю жеребенок, ринулся навстречу волнам.

Впереди — долгий путь. В каюте и на палубе катера старожилы с любопытством поглядывали на новичков, а те, в свою очередь, с неменьшим любопытством старались определить, что это за люди, ужившиеся и работающие в таком месте.