Под грозой и солнцем

Мы умышленно не называли имени и фамилии нашего пассажира. Потому что он из категории вечных пассажиров, летунов по жизни. Есть еще у нас такие люди. Они путешествуют от стройки к стройке, но нигде не задерживаются. С потертыми чемоданами и лицами, с сундуками, рюкзаками, иногда с детьми — их можно видеть на узловых железнодорожных станциях, в павильонах авиавокзалов. Они много видели, умеют ценить положительные и отрицательные стороны жилищных условий, прекрасно разбираются в вопросах снабжения, заработной платы. Но странное дело: как хорошо они ни разбираются во всех этих вопросах и сколько бы у них ни было возможностей устроить свою жизнь, — они все путешествуют и путешествуют и завидуют людям, которые имеют постоянное пристанище, семью, живут в квартирах, а не в общежитиях.

Но оставим нашего пассажира в неловком раздумье на палубе катера и забежим несколько вперед, чтобы познакомить читателя еще с одним вечным «пассажиром», уже не избегая называть его по имени и фамилии.

…Нине Каневой всего восемнадцать лет. Когда она сидит за столом, опершись маленьким подбородком на руки, и ее пушистые каштановые волосы как-то по-своему падают на лоб, она привлекает своей молодостью, сосредоточенностью. Но когда она размашисто шагает по пыльным улицам Аштахмы, сильно наклонившись вперед и ступая на носки, слишком сутулясь для своего возраста, — вас неприятно поразит ее угрюмый взгляд озлобленного жизнью человека.

Нине Каневой, как говорят, не повезло. Неприятные раздумья, кажется, давят на нее и удлиняют шаги, словно она хочет что-то догнать, возвратить упущенное.

Было время, когда она мечтала об учебе в театральном техникуме, но для этого надо было иметь больше таланта, чем она проявила в школьном кружке художественной самодеятельности. Чувствуя себя уже взрослой, Нина не захотела поступить в восьмой класс: можно учиться и заочно… Она поехала на строительство в один из городов Крыма. Не имея квалификации, стала разнорабочей.

Трудно молоденькой девушке правильно сориентироваться в курортном городке, где, куда ни глянь, люди только тем и занимаются, что отдыхают и веселятся. Она чувствовала себя несчастной, а всех других на земле считала счастливыми. Ей было невдомек, что эти хорошо одетые люди, с утра до вечера загорающие на солнце или беззаботно гуляющие по тенистым бульварам, целый год упорно трудились, а здесь всего три недели, месяц — отдыхают.

Нина устроилась счетоводом, но скука одолевала ее по-прежнему. Попробуйте в таком возрасте и в таком городе сидеть по восемь часов в день от звонка до звонка в четырех стенах, думать только о цифрах и вертеть арифмометр. Усвоив азы профессии счетовода, она бросила арифмометр и уехала на родину. С грехом пополам окончила восьмой класс, мечтая теперь уже поступить в институт, в любой, лишь бы в институт. Но слишком далеким казался день получения диплома — впереди девятый, десятый классы, потом вступительные экзамены… Эти экзамены! Если бы без них…

В это время приехал в город некий Арапов — агент по вербовке людей на предприятия лесной промышленности Карелии.

Нине показалось, что перед ней открылся новый мир. Удивительно, что до сих пор в Днепродзержинске, ее родном городе, люди не знали, что за жизнь в карельских лесах. Она видела плакаты и брошюры, изображающие и описывающие жизнь лесорубов Карелии. Как они подействовали на воображение Нины!

Жилищами лесорубов на показанных вербовщиком картинках были коттеджи с просторными верандами, кругом лес, напоминающий благоустроенный парк. На улице стоит в ожидании «Победа». Лесоруб после рабочего дня собирается прокатиться с семьей. А рядом — семья другого лесоруба вернулась с прогулки, ужинает. На столе фрукты, шампанское… Все одеты так, словно собираются в театр или возвратились со спектакля. В углу большой комнаты — пианино, на этажерке — радиоприемник.

А красочнее, пожалуй, всех плакатов были обещания вербовщика! Нина не колеблясь завербовалась…

Теперь она гуляет по Аштахме, куда на «Победе» даже и добраться нельзя. В общежитии девушек нет пианино, не стоит на столах шампанское, а в магазине далеко не всегда можно купить фрукты. Но Аштахма все-таки поселок. Сначала же Нина попала даже не в Аштахму, а на 25-й квартал, в домики на скалах, связанные с миром только разве посредством радио, если не считать приходящего раз в сутки катера. После Днепродзержинска и Ялты — это не совсем то…

Нина с неделю работала в лесу, обрубала сучья, получила двести с небольшим рублей и решила — с нее хватит! Насмотрелась она на лес, на домики на скалах — бросила топор, села на катер и вот уже не одну неделю сидит в Аштахме. Ее вызвал начальник отдела кадров, спросил, почему не работает, как думает дальше. Нина не стала обманывать, сказала прямо:

— Работать и жить в лесу не буду, не для того родилась…

И она ходит по пыльной улице Аштахмы. А если идет дождь, сидит в общежитии. Нина считает себя обиженной — судьбой и людьми. В Аштахме подруг у нее нет — все девушки работают. А кто работает, у того и мысли, и интересы другие…