Под южными небесами

-- Зоветъ куда-то... Можетъ быть, у него есть другая комната. Пойдемъ.

И супруги пошли за хозяиномъ.

Хозяинъ провелъ ихъ черезъ всю комнату за бочки и ввелъ въ грязную и чадную кухню, гдѣ на чугунной плиточкѣ на ножкахъ что-то варилось и жарилось. Черномазый малый въ бѣломъ колпакѣ мѣшалъ въ кастрюлѣ что-то чумичкой. Изъ кухни хозяинъ вывелъ ихъ на маленькій дворъ, усыпанный пескомъ, гдѣ подъ навѣсомъ стояли тоже два столика, и указалъ на одинъ изъ нихъ.

-- Парле ву франсе?-- спросила лысаго хозяина Глафира Семеновна.

Тотъ улыбнулся и отвѣчалъ:

-- Но, сеньора.

Отвѣчалъ онъ такимъ тономъ, какъ будто-бы его спросили не о томъ, говоритъ-ли онъ по-французски, а о томъ, можетъ-ли онъ ѣсть горячіе уголья или пить расплавленный свинецъ. И при этомъ покрутилъ головой и махнулъ рукой.

Супруги сѣли за столъ. Хозяинъ наклонился къ нимъ, оперся руками на столъ и долго, долго говорилъ что-то по-испански, очевидно перечисляя имѣющіяся у него кушанья. Супруги слушали и ничего не понимали.

-- Чортъ знаетъ, что онъ городитъ!-- покрутилъ головой Николай Ивановичъ.

-- Ну, что-жъ ты? Заказывай... Ты вѣдь хвастался, что розищешь въ словарѣ нужныя слова,-- сказала ему Глафира Семеновна.

-- Въ томъ-то и дѣло, что ни яичницы, ни цвѣтной капусты въ словарѣ не нашелъ.

-- Ахъ, ты!-- поддразнила она его.-- Ну, тогда я буду говорить. Кафе...

-- Досъ кафе!...-- подсказалъ супругъ и выставилъ передъ носомъ трактирщика два пальца.

-- Сси, сеньора, сси, кабалеро,-- поклонился тотъ.

-- Авенъ де пянь...-- прибавила Глафира Семеновна.-- Какъ по-испански хлѣбъ-то? Вѣдь зубрилъ. Говори,-- обратилась она къ мужу.

-- Панъ блянко -- бѣлый хлѣбъ.

-- А! Панъ бляпко! Сси, кабалеро, сси,-- воскликнулъ трактирщикъ.

-- Потомъ яицъ... простыхъ яицъ... Это лучше даже, чѣмъ яичницу заказывать. Чище...-- продолжала супруга.-- Какъ яйцо по-испански?

-- А вотъ сейчасъ можно справиться.

И Николай Ивановичъ вытащилъ изъ кармана словарекъ въ красномъ переплетѣ.

-- Гдѣ-же теперь справляться! Яицъ, яицъ... Эфъ... ейръ...-- говорила Глафира Семеновна, произнося русскія, французскія и нѣмецкія слова.

Трактирщикъ недоумѣвалъ и смотрѣлъ на супруговъ вопросительными глазами. За сосѣднимъ столомъ сидѣла парочка -- молодой мужчина съ бакенбардами колбаской и молодая дамочка въ тюлевой вуалеткѣ на головѣ. Парочка звонко засмѣялась.

-- Черти!-- строго взглянула на нихъ Глафира Семеновна.-- Смѣются на насъ. А вѣдь пріѣдутъ къ намъ, такъ также разговаривать будутъ.

Но тутъ сама судьба дала ей возможность объясниться съ трактирщикомъ. На пескѣ валялась скорлупа отъ выѣденнаго яйца Глафира Семеновна бросилась къ яичной скорлупѣ, показала ее трактирщику и сказала:

-- Вуаля!

-- А! Сси, сси, сеньора... Чуево!..-- радостно вскричалъ трактирщикъ.

-- Восемь штукъ,-- прибавилъ ему отъ себя Николай Ивановичъ.-- Очо...

И онъ показалъ трактирщику растопыренную руку, а потомъ три пальца.

А за сосѣднимъ столомъ послѣ объясненія при помощи яичной скорлупы такъ и покатывались со смѣха. Въ особенности отличалась дамочка въ вуалькѣ. Она держалась даже за грудь, хохоча звонкими раскатами.

-- Больше ничего...-- развела руками Глафира Семеновна передъ трактирщикомъ и прибавила, стрѣльнувъ глазами въ сторону хохочущей дамочка:-- Вотъ дурища-то полосатая смѣется! Лопни, лопни, матушка, отъ смѣха или еще хуже что-нибудь сдѣлай.

Трактирщикъ подошелъ къ сосѣднему столу и, очевидно, сталъ уговаривать дамочку въ вуалеткѣ прекратить смѣхъ, довольно строго говоря что-то по-испански, но молодой человѣкъ показалъ ему кулакъ. Началась перебранка, послѣ которой трактирщикъ подошелъ снова къ столу супруговъ и снова сталъ спрашивать ихъ о чемъ-то, при чемъ два раза упомянулъ слово "вино".

-- Понялъ!-- радостно воскликнулъ Николай Ивановичъ и даже торжествующе поднялъ руку кверху.-- Про вино спрашиваетъ. Хересъ, хересъ, сеньоръ кабалеро. И яблоки пуръ мадамъ. Мансана, мансана... И виноградъ также... Ува... Ува и мансана пуръ сеньора...

-- Хересъ... Ува и мансана...-- повторилъ трактирщикъ, поклонился и побѣжалъ исполнять потребованное, переваливаясь какъ утка на жирныхъ ногахъ.

Николай Ивановичъ по уходѣ трактирщика тотчасъ-же похвастался женѣ:

-- Видишь, все-таки я кое-что знаю по-испански. Вотъ яблоки и виноградъ съумѣлъ заказать для тебя. И меня сейчасъ поняли.

За сосѣднимъ столомъ дамочка въ вуалеткѣ ужъ кончила свой громкій смѣхъ и теперь только фыркала и отирала слезы носовымъ платкомъ.

Супруги сидѣли и осматривали дворикъ. Дворикъ былъ маленькій въ четырехъ каменныхъ стѣнахъ, на одной изъ коихъ была написана масляной краской декорація, изображающая площадку сада, мчащагося оленя и двухъ охотниковъ въ старо-испанскихъ костюмахъ, стрѣляющихъ въ него изъ ружей. Малеванье было, впрочемъ, далеко не художественное. По срединѣ дворика была клумбочка съ цвѣтами и изъ нея брызгалъ маленькій фонтанъ жиденькой струей.