Под южными небесами

-- Добрѣйшая Софья Савельевна, меня мужъ изводитъ въ дорогѣ, а тутъ еще пуделя вези. Нѣтъ, ужъ извините. Если что-нибудь другое вамъ привезти -- извольте.

-- Другого ничего не надо.

-- Можетъ быть, хотите испанскій кружевной шарфъ? Тамъ, я думаю, они дешевы,-- предложила Глафира Семеновна.

-- Нѣтъ, испанскаго шарфа мнѣ не надо, что мнѣ испанскій шарфъ!-- отказалась Закрѣпина.-- Впрочемъ, если найдете въ Мадридѣ какой-нибудь оригинальный ошейничекъ, то привезите для Бобки. Цѣной не стѣсняйтесь. Ошейникъ вы мнѣ пришлете изъ Петербурга въ Москву и я тотчасъ-же вышлю вамъ деньги.

Глафира Семеновна улыбнулась.

-- Дались вамъ эти собаки!-- сказала она Закрѣпиной.

-- Душечка, живу ими. Такъ вотъ, если ошейничекъ...

-- Хорошо, хорошо.

Напившись чаю, докторъ и Закрѣпина ушли отъ Ивановыхъ, обѣщаясь завтра пріѣхать на желѣзную дорогу проводить ихъ въ путь.

XLIX.

Десятый часъ утра. Муниципальный омнибусъ тащится въ гору и увозитъ супруговъ Ивановыхъ на станцію Южной желѣзной дороги, находящейся отъ города верстахъ въ четырехъ. Біаррицкія гостинницы не имѣютъ своихъ омнибусовъ и доставку пріѣзжихъ со станціи въ гостинницу и изъ гостинницъ на желѣзную дорогу принялъ на себя городъ и собираетъ съ путешественниковъ франки. Дорога мѣстами высѣчена въ скалахъ. На скалахъ чахлыя хвойныя деревья. Кой-гдѣ попадается такой-же чахлый, низенькій съ кривыми стволами и съ желтыми обсыпающимися листьями кустарникъ. Кусты цѣпкой розы или плюща обвиваютъ иногда эти кривые стволы и гирляндами свѣшиваются внизъ. Глафира Семеновна сидитъ въ омнибусѣ среди коробокъ со шляпками, баульчиковъ, корзиночекъ съ провизіей и фруктами. Тутъ же ящикъ, въ которомъ находится бюстъ Николая Ивановича изъ глины. Николай Ивановичъ сидитъ рядомъ съ женой. Противъ нихъ помѣщается старикъ англичанинъ въ желтомъ клѣтчатомъ длинномъ пальто и въ такой-же клѣтчатой шотландской фуражкѣ съ лентами на затылкѣ. Это одинъ изъ тѣхъ англичанъ, которыхъ Оглотковъ представлялъ Глафирѣ Семеновнѣ послѣ ея купальнаго дебюта въ морѣ. Англичанинъ этотъ краснолицъ и съ клочкомъ сѣдой бородки, торчащей изъ-подъ подбородка. Ни на какомъ языкѣ кромѣ англійскаго онъ не говоритъ. Глафира Семеновна считаетъ его своимъ поклонникомъ и, когда онъ сѣлъ въ омнибусъ и поклонился ей, она подала ему руку и хотя по-англійски не говоритъ, обмѣнялась съ нимъ нѣсколькими словами.

-- Въ Мадридъ?-- спросила она его.

-- О, ессъ, мадамъ...-- кивнулъ онъ.

-- By парле эспаньоль?

-- О, но... мадамъ.

-- Вотъ ужъ и знакомый спутникъ намъ явился до Мадрида, но тоже не говоритъ по-испански,-- сказала она мужу.

-- Вотъ нашъ испанскій языкъ,-- проговорилъ Николай Ивановичъ, вынулъ изъ кармана маленькую книжечку въ красномъ переплетѣ и хлопнулъ ею по колѣнкѣ.-- Пятнадцать словъ уже знаю, а въ вагонѣ нечего будетъ дѣлать, такъ еще съ сотню выучу. Одинъ -- уно, два -- досъ, три -- тресъ, четыре -- куарто, пять -- синко...

-- Ну, довольно, довольно,-- остановила его супруга.

-- Знаю даже, какъ бутылка и рюмка по-испански. Бутылка -- ботеля, рюмка -- васса.

-- О рюмкѣ ужъ забудь въ Испаніи.

-- Это въ хересовомъ-то государствѣ? Да вѣдь это все равно что быть въ Римѣ и не побывать въ соборѣ.

Но вотъ и миніатюрная желтенькая желѣзнодорожная станція. Мрачный носильщикъ-баскъ въ тиковой полосатой блузѣ и красномъ вязаномъ колпакѣ принялъ отъ супруговъ ихъ багажъ.

-- Трезъ пьесъ,-- сказала ему Глафира Семеновна и прибавила:-- Чортова дюжина. Не будь твоего бюста, у насъ было-бы только двѣнадцать мѣстъ,-- обратилась она къ мужу. И зачѣмъ тебѣ этотъ бюстъ понадобился!

-- Въ воспоминаніе моей славы и извѣстности.

На станціи они встрѣтили доктора Потрашова, старуху Закрѣпину и ея неизмѣннаго спутника Бобку.

-- Вотъ мѣрочка для ошейника Бобки,-- заговорила, поздоровавшись, Закрѣпина и подала Глафирѣ Семеновнѣ розовую ленточку.-- Пожалуйста, купите ему. Поищите, только что-нибудь пооригинальнѣе.

-- Мы тоже снимаемся послѣзавтра съ якоря и ѣдемъ на Гивьеру,-- сообщилъ докторъ.-- Мой патронъ говоритъ, что быть на югѣ Франціи и не побывать въ Монте-Карло грѣшно.

Пассажировъ, отправляющихся съ поѣздомъ до испанской границы, было наперечетъ: кромѣ супруговъ Ивановыхъ и англичанина, ѣхали только четыре монахини въ бѣлыхъ пелеринахъ и бѣлыхъ шляпкахъ съ развѣвающимися по воздуху лопастями, откормленныя, краснощекія, да крестьянская чета басковъ -- оба пожилые: мужъ съ тщательно выбритымъ подбородкомъ и верхней губой, въ синей туго накрахмаленной блузѣ и жена въ короткомъ черномъ коленкоровомъ платьѣ, синемъ передникѣ и въ повязкѣ на головѣ, какъ повязывались когда-то наши купчихи. Крестьяне везли корзинку съ квакающими утками и клѣтку съ какой-то пѣвчей птичкой.

Билеты супруги Ивановы купили до испанской границы, до Ируна.

-- Въ Ирунѣ будете съ небольшимъ черезъ часъ...-- разсказывалъ имъ докторъ.-- Только нѣсколько полустанокъ проѣхать. Послѣдняя французская станція Анде... Въ Ирунѣ пересадка въ испанскій поѣздъ и таможня. Французскіе вагоны не могутъ войти на испанскія рельсы. Испанскій путь уже французскаго.