Под небом Аргентины

После ухода Наско Вета еще долго лежала на смятой постели в какой-то полудремоте. Внезапно в ее сознании замелькали недавние сцены. Она зажмурила глаза. Нет, это не сон, это действительность. Только что пережитое ею с навязчивой ясностью вновь и вновь вставало в воображении. Вета вскочила, заходила по комнате, огляделась блуждающим взглядом, подняла и бросила на кровать свалившиеся на пол простыни. Ум ее лихорадочно заработал. Мысли становились все тревожнее. Тревога и беспокойство гнали ее по комнате, она, словно зверь в клетке, до утра металась из угла в угол, растрепанная, в одной рубашке, с лицом, искаженным отвращением. Она ведь любила, любила так, как любят только раз в жизни, но держала любимого на расстоянии. И он исчез, он, единственный. Потом появился тот, другой. Кто он? Мальчишка, ничтожество. А она отдалась ему. Почему?

Вета со стоном повалилась на кровать и отчаянно зарыдала.

В этот момент появилась Лена. Дверь была полуоткрыта, и когда Лена заглянула в комнату и увидела подругу рыдающей, то с криком бросилась к ней. Вета подняла голову.

— Как хорошо, что ты пришла!

Лена уставилась на ее расстроенное лицо и с ужасом спросила:

— Что случилось, Вета? Пепо тебя избил?

— Нет, милая… Слушай, я должна тебе все рассказать.

Вета с усилием поднялась, оправила кровать с помощью Лены и снова легла. Притянув к себе подругу, она тихо, прерывистым голосом заговорила. Она рассказывала долго, со всеми подробностями о своем падении, о стыде, какой испытывает сейчас. Ее глаза уже высохли, только плечи по временам подрагивали. Рыдания комом осели в горле, она не могла выплакать свою боль.

— Я хочу умереть, — закончила она свой рассказ, ужаснувший девушку.

— И мне бы надо было умереть, — произнесла после долгого молчания Лена. — Это проще всего. Но ведь мы молоды, умереть всегда успеем. Давай сперва попробуем жить.

Они еще долго говорили. В обед Лена сбегала к Новакову, отпросилась у него, навестила мать извернулась к Вете, чтобы провести с ней ночь. На следующий день Вета приняла окончательное решение. Она уйдет от Пепо. А Наоко? Он уже не существовал для нее. Почему Влада нет в живых? Как бы удивился он, увидев ее совсем другим человеком! Но как она посмотрела бы ему в глаза? Нет, если бы Влад был жив, Наско не встал бы на ее пути. А теперь… Теперь ей остается одно — найти работу, все равно какую, собрать деньги на дорогу и вернуться к матери. Ну, а там видно будет…

Вот уже три дня Наско никак не мог застать Вету. Он часто подходил к ее дому, стучал в дверь, ждал на улице. Веты все не было. Где она, что с ней? Как сквозь землю провалилась. После той бурной ночи Наско поверил в чувство Веты. Уверенный, что она целиком принадлежит ему, он подумал, что ее отсутствие вызвано чем-то непредвиденным, и решил зайти к Лене узнать, что произошло.

Лены дома не было. Мать сказала, что Лена уже работает у Новакова и возвращается поздно; днем иногда забегает на минутку проведать ее. Бедная женщина лежала в углу и тихо стонала. Наско поспешил поскорее уйти из этой жестяной коробки, где серые стены давили подобно свинцовым плитам. Вдруг он подумал о Пышо. Что с ним?

Дел у Наско в этот день было мало, и он принялся бродить по городу в надежде встретить Пышо. Ему хотелось поговорить с ним, узнать, как живет этот недалекий, но хороший человек. А кроме того, он обещал Ивану, с которым случайно встретился в кабачке бай Стефана, привести к нему старого друга. Иван, услышав от Наско историю Пышо, выразил готовность помочь товарищу.

Когда Наско подрался с Новаковым, Пышо незаметно выбрался из кабачка — не хотелось снова попасть в участок, где он побывал не раз. Он бесцельно шатался по улицам, потом завернул в другой кабачок. Но стоило ему вспомнить о жене и дочери, как какая-то смутная тревога сжимала сердце. Он внушал себе, что не он один отдал свою дочь в услужение и это то же самое, что работать на фабрике. Новаков человек образованный, уже в годах, с деньгами, так что может позволить себе платить за удобства. Он уверял Пышо, что будет беречь Лену, как свое дитя… А этот сопляк, Наско, какую чепуху молол! Выпил, небось… Но слова Наско врезались в сознание Пышо и часто заставляли его задумываться. Он боялся вернуться домой. Как встретят его жена и дочь? А вдруг, и вправду, в этом деле что-то не так?..

По старой привычке, Пышо переходил из кабака в кабак, устраивался в уголке, долго сидел задумавшись и уходил. И деньги были, а пить не хотелось. Сердце его учащенно билось, словно стараясь освободиться от тупой боли. Он не мог понять, что с ним происходит. Захворал, что ли? Постепенно мысли его прояснились, и он отчетливо понял, что произошло что-то плохое. Но что именно?

Наско отыскал Пышо в каком-то убогом трактирчике. Молча подсев к нему, он улыбнулся, заметив удивление на лице старого знакомого.

— Что будешь пить, бай Пышо?

— Ничего. А ты зачем здесь? Опять скандалить хочешь?

— Нет, бай Пышо. Увидел тебя с улицы и зашел спросить, как живешь. Сейчас у тебя деньги есть.

— Это мое дело.